— Кого? — удивился второй женский голос. — Ведьму или Акулину?
— Батюшки! — ужаснулся третий женский голос. — Что за село! То ведьма проклятая баню спалит, то к Акулине домовой женихаться приходит!
Гостья побледнела. Я тоже, услышав про баню.
— Так, на чем мы остановились? — спросила я, чувствуя, что в моем ветхом доме собрался светский раут местных звезд желтой прессы и зеленой зависти!
— Потом на кровать садится… Я прямо чую! Но шевельнуться боюсь! Прямо страх такой нападает, что не вздохнешь лишний раз! — прошептала Акулина, делая страшные глаза. — Мужа я схоронила два года как! А тут…
— И? В чем проблема? — удивилась я, слыша, как кряхтит за печкой потенциальный «утешитель вдов». Меня пока утешало, что для вдовства мне еще замуж нужно выйти!
На улице послышался старческий голос.
— Здорова, Игнатьевна! Слыхала! Ведьма баню спалила! Да откуда ж мне знать почему? Обозлилась на что-то! Видать, обидели, проклятую!
— А ты слыхала, что на Акулине домовой жениться обещал? — слышались женские голоса.
Я шумно вздохнула.
— А потом рядом ложится, — полушепотом заметила баба, краснея еще сильнее. Разговоры на улице удалялись. — И снова рукой водит!
Она повела рукой в воздухе, словно поглаживая невидимый стол.
— Я лежу, пошевелиться боюсь! Все терплю! Страшно ведь! А потом… Как петух прокричит, он уходит! — в ужасе прошептала баба.
— Третьего от домового уже родила, лопатой убила и в огороде закопала! Вот те зуб! Сама слышала! — донесся женский голос с улицы. — А ты че думаешь, она к ведьме пошла? И та чертовка хороша! Баню сожгла! Ей бы лишь бы пакость сделать!
— Простипома! — сплюнул кто-то, вызывая у меня бурю негодования. — Обе!
— Может, есть какой заговор? — всхлипнул объект вожделения, пока я старалась не обращать внимания на сплетни. — Пошепчи, матушка! Страшно мне! Одна живу, вот и страшно!
— Что-то мне слабо верится, — повела я плечом, открывая книгу. Мой взгляд остановился на портрете Хозяина Топи. Вот почему, когда я открываю книгу, вечно попадаю на его страницу?!
Раз я застряла здесь, то мне хотелось производить впечатление очень опытной и знающей ведьмы. Чтобы давить инквизиционные мысли непререкаемым авторитетом. Не нравилось мне это «проклятая»! Чего доброго удумают что-нибудь!
— Домовой, — шептала я, шурша ветхими страницами древней книги без названия. Про домовых я знала мало. Так, понаслышке. На меня с картинки смотрел бородатый дедушка с выпученными глазами. А чуть пониже пушистое нечто с волосатыми руками ну очень одинокого домового.
— Косички заплетает? — строго спросила я, скользя взглядом по старинным буквам.