— Кака-така икотка? Нет у меня никакой икотки! — проворчала бабка, как вдруг дернулась, закатила глаза и мужским прокуренным басом произнесла: «Федор Федорович! Мое почтение!».
У меня кусок хлеба из рук выпал.
Бабка сидела с закрытыми глазами, а из нее говорил… мужик:
— А что такая красавица делает сегодня вечером?
В этот момент я икнула, подавившись хлебушком. Ик!
Глава двадцать восьмая. Федор Федорович
Бабка снова проморгалась, возмущаясь старушечьим голосом: «Пойдем домой! Неча нам тут делать у ведьмы! Тьфу ты, погань!» Я была уверена, что мне показалось! Ну не может такого быть!
Но внезапно бабка дернулась и закатила глаза.
— Так значит, вот она ведьма? — послышался мужской голос.
— И вот так уже тридцать пять лет, — горестно вздохнула дочка, глядя на мать. — Он нам песни срамные поет, за девками бегать пытается… Мы его прятали, чтобы другие не прознали! А как прознают, так все! Мать со свету сживут! Сначала детским голосом говорил! Как дите малое, а сейчас вон как разговаривать стал!
— А почему к предыдущей ведьме не ходили? — спросила я, глядя во все глаза на икотницу.
Я склонила голову на бок, пытаясь поверить собственным глазам.
— Ты сядела на лужайке с милым целовалася! И на ентой же лужайке девственность осталася! — похабненько спел Федор Федорович, делая вид, что бренчит на балалайке.
— Пойдем отседова! На кой ты меня сюды привела? Еще сглазит! — скрипела старуха, пытаясь встать.
— Сиди! — послышался мужской голос прямо из бабки. — Сиди, старая!
И бабка послушно плюхнулась на скамейку.
— Собирала я грибочки, мужики навстречу шли! Как же плохо, что грибочки не растут сряди зимы! — залихватски спел Федор Федорович, но тут же бабка дернулась и стала тянуть дочку за рукав.
— А ты иди! Чаво расселась! — крикнул мужской голос на дочку. — У тебя еще дома не прибрано! Матери хоть бы постель согрела!
Я сидела и не верила своим глазам. Моя старая книга шуршала страницами в поисках «икотки».
— Итак, ведьма, — послышался задушевный голос Федор Фёдоровича, пока смотрела на страницу «Икотница». — Что смотришь? Думаешь, про тебя ничего не знаю? И про тебя, и про него, все знаю!
— Да что вы можете знать? — отмахнулась я, понимая, что с икоткой почему-то на «вы». Да я тут с половиной болезней на «вы».
— Икотку подсаживает колдун или ведьма, — прочитала я, краем глаза косясь на бабку Федор Федоровича. — Дают выпить или съесть наговоренную еду. Говорит икотка на разные голоса. Имя имеет. Спроси, как зовут — ответит. Коли у одного икотка началась, то у многих следом начнется!
— А то, что с болотником шашни крутишь, — послышался голос икотки. — И хочется и колется, как говорят!