Через несколько минут Джек, проглотивший суп и вылизавший миску, тихонько прошел в комнату к хозяину и залез под его постель…
Пролежав еще около часа и убедившись, что ему больше не уснуть, Борис встал, побрился, умылся, оделся.
Вдруг дверь отворилась, и в ней показалась тоненькая фигурка Кати. Она держала в руках чайник, завернутый в бумагу хлеб и котелок, из которого вкусно пахло.
– А, ты уже проснулся, это хорошо, а то я думала, что тебя будить придется. Засоня ты эдакий! Сейчас я умоюсь, и будем завтракать. Игнатьич хотел все это нести тебе, да я мимо шла, сама все взяла. Пусть уж он там посидит со своими друзьями. Они где-то целую бутылку немецкого шнапса достали, – говорила она, ставя принесенную пищу на стол, и пройдя к умывальнику.
– Ну как там, в операционной-то?
Не волнуйся, все хорошо. За завтраком расскажу. Эти поляки – толковые медики, все делают неплохо, хотя и не так скоро, как мы, да и не по-нашему. Ну, да это ничего, самое главное, что у нас теперь практически переработки нет. Я хотела после завтрака поспать, да Тоня Мертенцева сказала, что она где-то там в подвале склад одежды нашла и сейчас с людьми туда собирается идти. Я тоже пойду, может быть, что-нибудь себе, да и тебе найду. У тебя ведь белье-то совсем износилось, а когда новое дадут, еще неизвестно. Потом отдохну.
– Только ты побыстрее. Да поосторожней там, а то мы с Тоней вчера под обстрел попали, так еле попрятались.
– Ну, об этом не беспокойся. Фашисты белый флаг выкинули, нам Павловский об этом еще в 6 часов сказал. Слышишь, как тихо…
– Верно, а я и не заметил. Слушай-ка, у нас радость!
– Какая радость?
– Сейчас увидишь. Джек! – крикнул Борис.
Собака выбралась из-под кровати. Пес немного обсох, облизался, стал почище, но всё равно выглядел очень неважно.
– И где он только пропадал?
Катя подбежала к Джеку, несмело помахивавшему хвостом, погладила его и спросила:
– Ты хоть покормил его?
– Ну конечно. Но только вот никак не пойму, где он пропадал? Катя улыбнулась:
– Ничего-то вы, мужчины, не понимаете… Ведь весна сейчас… Ну вот, встретил какую-нибудь военную подругу и бегал за ней, высунув язык. Смотри, какой избеганный. Только почему он в этот раз ее с собой не привел? Помнишь, как Сильву под Кривой Лукой.
Борис хлопнул себя рукой по лбу:
– Да как же я об этом раньше-то не догадался. Ну, гуляка, ну, прохиндей! Иди уж, отдыхай!
Джек послушно юркнул под кровать, неся в зубах довольно большой кусок тушенки, который ему успела сунуть Катя.
На крыльце послышались шаги и легкое покашливание Игнатьича, которым он всегда сопровождал свое появление.