Поздно вечером, лежа в постели, он поделился этими мыслями со своей женой. И, как всегда, получил полную поддержку с ее стороны.
Он полагал, управившись немного в больнице, где дел тоже накопилось порядочно, числа 7 июля выехать в Майское, привезти очередную партию медикаментов и поговорить с военкомом о своем рапорте. Между прочим, об этом рапорте он жене пока не сказал ничего.
Но неожиданно все изменилось.
Ранним утром 6 июля 1941 года к Алешкину, он был в это время в больнице, явился нарочный из военкомата и вручил ему повестку, предписывающую прибыть в военкомат, имея при себе сменное белье, кружку, ложку, полотенце, мыло и зубную щетку. Одновременно райвоенкомат предлагал оформить расчет по месту работы.
Днем Борис постригся в парикмахерской наголо, а Катя в это время собрала необходимые вещи. Все было уложено в старенький фанерный чемодан, и около двух часов дня на машине крахмального завода муж и жена Алешкины были уже в Майском. Через полтора часа по прибытии, оформив расчет в райздраве и получив причитающиеся ему 500 рублей, Борис Яковлевич уже стоял перед райвоенкомом.
– Ну вот, – сказал тот – и без твоего рапорта, раз ты понадобился, тебя взяли. Вот предписание, ты должен немедленно явиться на станцию Прохладное к командиру формирующихся частей и в дальнейшем находиться в его распоряжении.
С этими словами военком вручил Борису Яковлевичу предписание и проездные документы. Борис Яковлевич приложил руку к козырьку фуражки, пожал протянутую ему военкомом руку и вышел из кабинета.
У крыльца его дожидалась Катя, он показал ей предписание, и они вместе направились к станции.
Все это время Катя держалась подчеркнуто бодро и не подавала виду, насколько ей тяжело. И хотя Борис и видел, что его жена держится из последних сил, со своей стороны, чтобы не расстраивать ее еще больше, тоже делал вид, что ничего не замечает. Да он и на самом деле думал, что волнения ее напрасны. Расстаются они на каких-нибудь 2–3 месяца, не больше (он так считал). С ним ничего не случится, ведь он едет на фронт не простым солдатом, а врачом. Врачей убивают, как он считал, редко. Все это он, между прочим, идя по дороге к станции, говорил своей приунывшей Катерине.
Они сидели на скамейке в ожидании поезда на Прохладную, Борис по-братски разделил с женой полученные им деньги и, хотя она и настаивала на том, чтобы он взял все, он категорически отказался, заявив, что с сегодняшнего дня он находится на полном обеспечении государства, и что деньги ему не нужны, и если он и берет половину, так только на всякий случай.