Парнишка кивнул.
Завьер нахмурился:
— А почему его тошнило… кровью?
— От натуги у него лопнуло несколько кровеносных сосудов, но вряд ли было что-то посерьезнее.
— Он потерял сознание.
— Аки снижает кровяное давление. Учитывая, как много он съел, я удивляюсь, почему он раньше не падал в обморок.
Завьер почувствовал себя глупо: и оттого, что бежал как угорелый, и оттого, как сильно испугался.
— Ты же сам понимаешь: глупо лечить одни только симптомы. Надо искать корень проблемы. Думаю, тебе, Романза, стоит снова прийти ко мне, и я проверю, не проклял ли тебя кто и нет ли у тебя магических осложнений и душевных болезней. Меня также беспокоит, что ты ослаб от недостаточного питания. И обезвоживания. Если ты не вернешься, чтобы получить курс лечения, твое состояние может ухудшиться.
Внезапно в небе засияло солнце. Дождь прекратился. Завьеру захотелось приклонить голову этой женщине на грудь и вздохнуть.
— Забавно, что парню требуется хорошее питание, притом что он дружит с радетелем.
Завьер поморщился. Пушечное ядро взмахнула рукой.
— Не обижайся! Я же пошутила.
А он вспомнил Оливианну и подумал, придет ли к нему ее мать. А еще о Чсе, о форме ее грудной клетки и о ее руках и ногах, которые обещали, что девочка вырастет довольно высокой. Ведунья Айо сказала, что ее удлиняющиеся кости уже были прочными, как сталь, а кожа — поразительно эластичной; и он вообразил, как она вытягивает свои руки между островами Суан и Плюи в виде своеобразного человеческого моста. Такое возможно? «Дядя, мне щекотно!» — вот что она бы сказала. И ей бы понравился Романза — она всегда мечтала о старшем брате.
Пушечное ядро протянула руку вверх и потрогала колокольчики музыки ветра.
— Я пойду, а вы тут поговорите. Можете оставаться сколько хотите. Но прежде, чем вы уйдете, загляни ко мне, о радетель!
И она исчезла, как масляное пятно на воде.
Они стояли в сомнении. После внезапно обнаружившейся болезни парнишки и поспешной переноски его по зарослям они вдруг сблизились. Завьер мог лишь гадать, что еще произойдет или как ему себя вести.
— Значит, тебе лучше, — сказал он.
— Ну, не совсем.
— Но ты же сказал, что лучше.
— У меня ничего не болит. Она меня исцелила пока. Но мы же не знаем, в чем причина.
— Не знаем. Вот что… — Он подался вперед. — Я за все заплачу.
Романза слабо улыбнулся:
— Ей не нужны деньги, радетель.
— Думаю, нужны.
— Она не берет плату с местных. Она же одна из нас.
— Это не значит, что она откажется их принять от меня.
— Ты придаешь деньгам слишком большое значение.
— Мне такого еще никто не говорил.