— А мне нравится, что я первый.
Ну и наглец. Это и значит быть полностью свободным?
— Парень, тебе известно, что ты грубиян?
— Все так всегда говорят. Но ты же так не считаешь. Ты считаешь, что я молодец.
«Ты молодец, Завьер. Ты всегда поступаешь правильно». Так говорила ему Анис.
Завьер вошел в сад. Сорвал с дерева две папайи и положил на стоявший на веранде столик горсть спелых коричневых тамариндов. Потом выбрал из связки кокосов, которую заметил раньше, зеленый плод, взяв мачете, что стояло у ствола дерева, вонзил лезвие и стал вращать орех в одной руке, углубляясь лезвием в кожуру до самого сока, после чего кончиком мачете проделал сверху отверстие. Он передал кокос Романзе, и тот жадно выпил содержимое.
Завьер так же разделал кокос для себя и осушил его. Потом принялся разбивать скорлупу тамариндов, вынимать из стручков семечки и уснащать их сахаром и перцем из своих ладоней. Романза с интересом наблюдал за ним. Завьер передал парнишке сладкий тамариндовый шарик, взял у него пустой кокос и отрубил от него узкий сектор, чтобы Романза мог выскрести белую студенистую мякоть.
Романза медленно ел, словно боялся вдруг испытать боль, откусывая кокосовое желе, и при этом одобрительно кивал, наслаждаясь вкусом самодельной тамариндовой конфеты-шарика. Завьер, разрезав стручок пополам, ссыпал небольшие черные семечки на перила веранды. Иногда он добавлял к плодам тамаринда жаренный кунжут или кусочки арбуза, но эти плоды были сами по себе такие сладкие и вкусные, что им — в отличие от искусственных сластей — не требовалась никакая приправа.
— У тебя когда-нибудь была собака? — Лицо Романзы стало липким от сочных плодов.
— Мой отчим говорил, что мы не можем себе позволить несъедобных животных.
Романза выплюнул тамариндовое семечко.
— Твоя семья была бедная.
— Обычная. Хотя бывали у нас и трудности.
— У тебя есть братья-сестры?
— Есть брат. — Он помолчал. — А что твоя семья?
Романза осторожно почесал грудь.
— Не хочу о них говорить.
В каком-то смысле они были похожи.
— Ты же не сможешь жить под открытым небом, пока окончательно не выздоровеешь.
— Мне лучше. И мне есть где жить.
— Я имею в виду под крышей, в доме, где о тебе могут позаботиться.
— Ты же знаешь, радетель, такие, как я, всегда могут найти себе крышу.
— Пушечное ядро сказала, тебе надо к ней снова прийти.
— А я приду. — Романза пососал сладкий плод и удовлетворенно вздохнул. — Фрукты и сладкие плоды, радетель, — и это все? Я ожидал от тебя большего. Может быть, ты по правде и готовить-то не умеешь!
— Это необходимо для твоего горла. Если бы ты мог почувствовать, ты бы знал…