Лайла отправила Анис наверх в свою спальню, чтобы там, вдали от посторонних глаз, поставить выпавшую вагину на место.
— Если понадоблюсь, зови! — подмигнув, сказала она.
Анис потрепала москитную сетку, висевшую в комнате, и снова подумала, какая же это глупость — ходить с собственной вагиной в руке, как с букетом цветов. А что другие женщины сделали со своими? Завтра будет хлопотный день, наверняка придется много работать.
Она покачала вагину на ладони: увесистая. Чего же она колеблется?
Анис вспомнила, как сегодня утром прижалась щекой к колену Тан-Тана. У нее практически не осталось воспоминаний о беременностях и об умерших детях — она их почти забыла. Ему следовало помочь ей помнить. У него, вероятно, оставались воспоминания, каких у нее не было. И она в них нуждалась.
Его молчание было непростительным.
«Не верь никому, кто пристает к тебе с вопросом: что с тобой такое?» — частенько поучала ее Ингрид. Накануне своей смерти она говорила все быстрее и быстрее, как будто ей хотелось сказать все, о чем она когда-либо думала, и поведать свои мысли подруге.
Не зная, чем заняться, Анис села на сверкающий пол борделя, положила свою вагину на тюфяк и стала ее внимательно разглядывать.
Темная, теплая, опрятная.
Она опасливо тронула одним пальцем выпуклый краешек и подивилась, какой он пухлый и пушистый, — и такой незнакомый, несмотря на то что всю жизнь ее трогала. Она мастурбировала с подросткового возраста, когда оставалась ночевать у Бонами, как только ее кузина засыпала на соседней кровати; идея же заниматься этим дома ее смущала. Однажды вечером, после того как к ним в комнату вошла тетя, чтобы потушить лампу, они с Бонами открыли друг другу свои интимные тайны. Она уже не помнила, кто осмелился признаться первым.
— Ты это делаешь?
— Да.
— Я тоже.
После этих слов ей сразу полегчало: она нормальная.
Но она определенно не была нормальной. Ей не давала покоя какая-то секретная проблема. Просто надо было изучить себя повнимательнее.
Целительница.
На ощупь вагина была удивительно горячей и влажной, как клочок ароматного дерна. Она осторожно надавила на большие губы и на лобковый холмик, проверяя, нет ли там капель влаги или ранок. Было так странно трогать столь интимную часть своего тела и ничего при этом не чувствовать. Она даже нащупала сквозь кожу тазовые кости там, где они соединялись. Она осторожно подвигала тазом. Ее удивило, что при этом она не испытала никакой боли, хотя кости были сломаны.
Губы разомкнулись, когда Анис их раздвинула, и она вздрогнула от удовольствия, увидев внутри цвет. Алый или розовый, она так и не поняла. А дальше виднелся анус, пульсирующий коричнево-розовый лаз. Она отпрянула, позабавившись своей стыдливости, а потом снова подалась вперед. Это же просто часть тела. Анис погладила вьющиеся темные волосы, обрамлявшие вход в пещеру, и ее стыдливое смущение улетучилось. Она приятно пахла, просто изумительно.