Тебе надо это почувствовать.
Она прикрыла свою вагину ладонью.
Как там сказала Микси?
Моя!
Анис встала на корточки и скорчилась, будто перед родами; палец попал в густую, как сироп, влагу, от неожиданности она ахнула, крепче ухватила пухлую плоть и вставила на место.
Крутанула до щелчка.
Серебряные струйки брызнули вверх по бедрам и — по спине.
Она упала на колени, рыдая и смеясь. Она не услышала, как в дверь постучали, но осознала, что раздался стук. Женщина. Что-то спрашивала. Назвала ее по имени. Но она не смогла говорить, и в комнате повисла тишина. Она лишь понимала, что лежала на боку с широко раскрытыми глазами, но ничего не видела, кроме стеблей физалиса, извивавшихся вокруг нее и властно втягивавших ее в сон.
Романза шел по рыбным рядам городского рынка. В этот послеполуденный час рынок был почти безлюден, остались только торговцы, в основном чтобы поболтать и обменяться сплетнями, попутно упаковывая заказы для отправки покупателям и предлагая остатки товара по бросовым ценам. Справа и слева от него на прилавках поблескивали весы и лежала рыба: макрели, тунцы, летяги, люцианы, морские змеи. Иногда попадались кальмары, морские коньки (самые ценные — беременные самцы) и свежевыловленные серые крабы с розовыми брюшками. Ему нравились рыбные ряды: тут никто не предлагал мороженую рыбу с застывшими глазами и тушками, никак не реагировавшими на нажатие пальцем.
В этот час над Притти-тауном витала приятная сладковатая вонь.
Он ловил на себе взгляды рыбаков и ощущал тяжесть крыши «Стихотворного древа» на вершине утеса. Нагнулся над ящиком с морской водой поглядеть на плававшую там морскую змею в золотистых крапинках. Змея была такая свежая, что, окажись она у Завьера на сковородке, ее мясо само бы отслоилось от хребта. Может быть, стоило ее купить и отнести в ресторан в знак примирения?
Но у него не было денег. И не в его привычке было вымаливать прощение.
Как же много богов имелось у людей — и для соуса карри, и для образования облаков; бог разочарования появлялся в твой первый день рождения, на который никогда не приглашали гостей, да-да, именно в тот самый день у тебя появлялся полноценный бог; боги быстрокрылых насекомых, но у мужчин, любивших себе подобных, не было личных богов. Вот почему Пайлар всегда повторял, что не верит в богов, не делает пожертвований ни богу, ни богине и не признает существования мужика на небесах с бородой или без, черной, красной, голубой, золотой или белой. Доверять можно только земле под ногами, сказал он убежденно и обеими пригоршнями набрал глины.