Девчушка возмущенно фыркнула.
Анис заметила высокого парня, плавно, словно морское существо между рифами, скользившего из тени в тень. Ей нравилось наблюдать за неприкаянными, которые, шурша ветками, грациозно двигались сквозь кустарники, но этот юноша был явно нерадостен, его ноздри трепетали, а голова опустилась на грудь. Красивые волосы.
Но он исчез из виду, растворился, точно чернильное пятно каракатицы, прежде чем она успела ему приветливо улыбнуться и развеять его печаль.
Оживленная группа людей, с которой она смешалась, наконец вошла в двери Гранд-театра и оказалась в зрительном зале под открытым небом, где огни высоких факелов-ламп отражались в сияющих известняковых стенах. У киосков с одеждой и едой жизнь била ключом; звон монет перекрывал пение; знакомые заключали друг друга в объятия, над головами витал аромат подгнивших цветов.
Анис нашла свободное кресло в уголке и, присев, стала изучать окружающих. Ей было неуютно ощущать свое одиночество в толпе. Окажись она здесь с Ингрид, они бы купили себе перекусить и, пока не начался конкурс, высасывали бы сок из креветочных голов.
Огромная сцена выглядела как всегда: все тот же розовый занавес, который вот-вот должен открыться. Но взад-вперед по периметру сцены ходили охранники в тяжелых ботинках. Видимо, следили за боковыми входами.
По розовому занавесу пробежала рябь, будто за ним кто-то задышал.
— Никто не скажет, что Интиасар не тратит деньги!
— Это обманка, приятель! Я верю альтернативному кандидату.
— Я уже много месяцев слышу про альтернативного, будь он неладен, кандидата, но парень все скрывается!
— А с чего ты взял, что это мужчина?
— Только у мужчины есть время, чтобы исписывать стены лозунгами.
Вспыхнуло искусственное освещение, и дискуссия прервалась. Толпа восторженно заревела. Занавес стал открываться. Толпа устремилась к сцене, Анис вскочила и заморгала.
Вместо обычной стены зала перед глазами людей возникло необычное полотнище. Выше, чем ее дом, размером с самый большой на свете холст! Охранники забегали вдоль полотнища, волоча за собой черные кабели, похожие на вывалившиеся кишки. В воздухе затрещали громкие хлопки. Люди зажимали уши, но гомон толпы внезапно усилился, и к нему добавился электрический скрежет усилителей. Дети с широко раскрытыми глазами схватились за материнские юбки и принялись испуганно сосать пальцы. Казалось, сцена разрослась до самой луны. Причудливый экран, раскачиваясь у них над головами, закрыл небо.
Толпа ахнула, и все стали тыкать пальцами вверх. Все увидели себя на гигантском экране.