– Бедняжка мисс Тейлор! Ах, если бы она была сейчас с нами. Как жаль, что она так приглянулась мистеру Уэстону!
– Никак не могу с вами согласиться, папа́, и вы это прекрасно знаете. Мистер Уэстон – человек столь добродушный, обходительный и благородный, что точно заслуживает такую прекрасную жену, как мисс Тейлор. И вы, разумеется, не пожелали бы ей навеки остаться тут с нами и терпеть все мои причуды, когда она могла бы иметь собственный дом?
– Собственный дом! Да какой толк в собственном доме? Наш-то раза в три побольше будет. А причуд у тебя, голубушка моя, нет никаких.
– Мы станем часто навещать их, а они – нас! Будем видеться каждый день! И начать эту традицию следует нам: нанесем новобрачным визит в ближайшее же время.
– Душа моя, как же я выдержу такой путь? Рэндаллс столь далеко, я и половины пути не пройду.
– Папа, ну что вы, никто и не заставляет вас идти пешком. Поедем в экипаже, разумеется.
– В экипаже! Да разве же Джеймс согласится запрягать лошадей ради такого малого расстояния? И где им стоять, пока мы сидим в гостях?
– В конюшнях мистера Уэстона, папа. Мы ведь вчера с ним уже обо всем договорились. А что до Джеймса, так будьте уверены: в Рэндаллс он всегда с радостью, там ведь в горничных служит его дочь. Я скорее боюсь, что он теперь никуда больше нас возить и не захочет. И все благодаря вам, папа. Никто и не подумал нанять Ханну, пока вы ее не порекомендовали. Джеймс теперь так вам обязан!
– Да, я и сам рад, что вспомнил о ней. Удачно все сложилось. Не хотелось бы, чтобы Джеймс думал, будто мы им пренебрегаем. А из Ханны, я уверен, получится отличная служанка. Она девушка вежливая, учтивая, я о ней самого лучшего мнения. Всякий раз при встрече со мной она делает реверанс и очень любезно справляется о моем здоровье. Когда ты приглашала ее шить, я заметил, что она никогда дверью не хлопает, а закрывает ее аккуратно, поворачивая ручку как следует. Да, я уверен, служанка из нее выйдет прекрасная, а уж как рада будет бедная мисс Тейлор увидеть хоть какую-то знакомую душу. А Джеймс, навещая дочку, будет рассказывать в Рэндаллсе, как мы тут поживаем.
Не жалея сил, Эмма старалась поддерживать столь счастливый поток мыслей и надеялась, что за игрой в триктрак они благополучно протянут остаток вечера, а сожаления останутся лишь у нее одной. Уже и игральный столик был разложен, как вдруг пришел гость, и всякая надобность в играх пропала.
Мистер Найтли, рассудительный мужчина лет тридцати семи или восьми, был не только давним и близким другом семейства, но даже и состоял с ними в родстве как старший брат мужа Изабеллы. Жил он примерно в миле от Хайбери и был у них гостем частым и желанным. А тем более желанным в этот вечер: пробыв несколько дней в Лондоне у их общих родных, он приехал домой к позднему обеду и теперь пришел в Хартфилд сообщить, что на Брансуик-сквер все в добром здравии. Появление гостя на некоторое время оживило мистера Вудхауса. Веселый нрав, свойственный мистеру Найтли, всегда мог его приободрить. Получив подробные ответы на все свои вопросы о «бедняжке Изабелле» и ее детках, мистер Вудхаус с благодарностью отметил: