— Написано? — Терри вскинул брови. На Альдарионов он даже не смотрел.
— Ну да, я когда смотрю на любой объект, вижу, съедобный он или нет. Будь то игрок или оборудование. Они вот съедобные. Ты — нет…
Терпсихор расхохотался, громко, очень громко, у меня аж уши заболели.
— Живой, а-ха-ха, должен тебе сказать, а-ха-ха, ты способен разрядить атмосферу. До полного вакуума, а-ха-ха.
Смех резко оборвался, и теперь Терри смотрел на меня так, словно целился.
— Зачем ты тут, Живой?
— На станции или в этом месте? — делаю жест, словно пытаюсь обнять мир вокруг.
— Ответь на оба вопроса.
— Понятия не имею, — признаюсь честно, — у меня стёрта память. А сюда попал по глупости: копов перестрелял с перепуга. Ты эту историю знаешь.
— И у тебя, разумеется, есть какая-то цель? Ну, что-то такое, что пришло с тобой оттуда, из внешнего мира?
— Конечно. Очень простая и понятная цель, — я согласно киваю.
Альдарионы кружат вокруг, и то и дело раздражённо стегают хвостами по блестящей чешуе.
— Заказали что-то доставить? Кого-то убить? — продолжал допытываться спутник.
— Все проще. Выжить, — я вздохнул и развёл руками. — Терри, я не знаю, за кого ты меня принимаешь. Но я тот, кто я есть — просто человек, который попал в сложную ситуацию. У меня нет ни единого секрета!
Терпсихор от такого пассажа состроил скептическую рожу. Типа, хватит заливать, Живой, шутка затянулась. Он обошёл меня и мою стаю по кругу.
— Ладно, хрен с тобой, я хотел взять себе в спутники надёжного игрока — я его получил. Кто же знал, что ты только надёжно меня удивлять будешь? — Терпсихор это говорил с натуральным отчаянием.
— Терри, уточни, ты меня сейчас убивать будешь? Если нет — то давай стартовать. У нас время уже истекло, — я кивнул в сторону таймера.
— Твои питомцы… ты их контролируешь? Иначе нам придётся ехать в испачканном кишками транспорте, — Пацан всегда был таким обаяшкой.
— А пёс их знает. Эй, Альдарионы, или как вас там, залезайте. Но этого мелкого не троньте, в нём ничего человеческого, в смысле, съедобного не осталось, — показал язык Терпсихору. Тот, судя по реакции, не на шутку обиделся.
— И этого человека я спас! — закатил глаза собеседник, и полез в кабинку.
Я последовал за ним.
Альдарионы сгрудились в конце салона и смотрели на нас очень странным взглядом. Я бы сказал, голодным. То, что мои питомцы при этом облизывали губы тонкими раздвоенными языками, лишь усилило психологическое давление ситуации. Проняло даже Терпсихора.
— Живой, а ты их сегодня, ну, того… — заговорил Пацан, почему-то громким шёпотом.
— Что?
— Ну… Кормил? — вблизи Помпейские машины, сделанные из мяса, внушали.