– А что говорят? – спросил я.
– Да ерунду, – отмахнулась Анджела, – мол, процедуры у нее всякие и ограничение в общении…
– Анджела, а скажи мне, – я вперился взглядом в мокрое оконное стекло с текущими каплями, – как ее так быстро и аккуратно доставили отсюда в Нью-Фауд?
– На самом скоростном аэроплане фирмы «Бичкрафт», – она задумалась, – положили в ящик со льдом и артами. Раз – и она уже в госпитале…
– Значит, доктор был прав, и Элизабет была уже мертва, – кивнул я, – и с ней поступили так же, как с тобой…
– Да, так и есть, – мрачно согласилась Анджела, – теперь понимаешь, почему я нервничаю? А тут еще появляется Уолтер и находит меня, словно я давала объявление в газету… Дела у него сейчас не очень, а вот у моей тетеньки подозрительно хорошо… Он думает, что именно она «заказала» его сестренку: Оливия начинает скупать акции крупных компаний, а Уолт не понимает, откуда у нее такие деньги. Скорее всего, ей дает их тот самый Зеро. Перед твоим приходом в театр он пытался меня отговорить копаться в этом деле, так как давить будут и на него, и на Якоба… Этот проклятый Зеро…
– Тогда, получается, – задумчиво произнес я, – что, раз меня направили на это дело, в верхушке Купола серьезный раскол, и «контролеры» борются с «бессмертными».
– Да, – Анджела закурила, – и мой отец, который нанял тебя найти меня, явно на стороне тех самых «контролеров»…
– Теперь более-менее понятна общая картина, – пробормотал я, – но тогда получается, что за нами должны пристально наблюдать, раз уж сам Уолтер Шпигель приехал сюда поговорить с тобой…
Я вспомнил сумасшествие на платформе «Январь», и теперь оно казалось мне не таким уж и мистическим.
– А ты не знаешь дирижабль «Голконда»? – спросил я неожиданно.
– Конечно, знаю, – кивнула Анджела, – этот дирижабль принадлежит Шпигелям. А почему ты спросил?
– Да так, – я затянулся сигаретой, – летел он за мной, пока я сюда ехал…
– Вот мы попали! – неожиданно рассмеялась юная художница. – Я не удивлюсь, если…
В этот момент кто-то резко ударил снаружи в дверь, и раздался громкий звук разбитого стекла, перемежаемый громким выстрелом явно двенадцатого калибра, сквозь шум дождя.
Я резко бросился на пол, схватив за ногу Анджелу так, что она тоже упала… В окно попала дробь, видать, чтоб разбить стекло – но поражающие элементы увязли в толстой занавеске.
Естественно, первым моим движением после падения на пол было выхватывание пистолета. Но вот Анджела повела себя более чем неожиданно: она вскочила с пола и сорвала со стены карабин отца, после чего вновь повалилась на пол и разрядила оба ствола в дверь, послышался сдавленный вопль. Дверь начала открываться, потому и возник нужный результат.