Я выстрелил в силуэт в дождливой мгле, после чего выпустил несколько пуль в окно.
И вот тут я снова обомлел, как совсем недавно, в канализации, – в проеме двери, видимом из-за закутка прихожей, появилась фигура мужчины в черной кожаной куртке, в центре которой зияла кровавая рваная дыра. Глаза его были расширившимися и пустыми, а на лбу светились три красных точки.
Он передернул затвор помпового ружья, и я похолодел. Двенадцатый калибр в ближнем бою – верная смерть.
Совершенно инстинктивно я крутанулся по полу ближе к столу и послал два последних патрона в светящиеся прыщи на лбу.
Тут же грянул выстрел его «Завра», и плечо будто ужалила крупная оса. Но сам стрелок, запрокинув голову, с дыркой в глазнице упал на колени и рухнул навзничь.
– Анджи, стреляй в голову! – крикнул я, откатившись к камину и меняя магазин у пистолета.
В этот момент снова грянул тройной выстрел, и в ушах у меня зазвенело, да к тому же раздался громкий визг Анджелы: из окна прямо на стол, за которым только что проходил наш почти романтический ужин, рухнул, увлекая за собой занавеску, еще один мужик в коротком плаще, выронив из рук обычный охотничий дробовик…
Я мельком взглянул на Анджелу и на свой окровавленный рукав пиджака. С Анджелой, на первый взгляд, было все в порядке: она, удачно прикрываясь стальным углом артефактного ледника, целилась в окно, откуда лез следующий нападающий, выставив ствол такого же дробовика, а в закуток прихожей уже протиснулись двое. Было очень неприятно, что не известно количество нападающих. Анджела стрелять явно умела, и позиция у нее удачная, потому, проигнорировав новый выстрел, свист картечи, я сосредоточился на входной двери, и, снова крутанувшись по полу, почти как на тренировках, скользнул под массивный стол, надеясь, что она не опустит случайно дуло своего карабина чуть ниже.
Боль была ноющая, но не острая, и я, только повернувшись на живот и остановив движение локтями, вытянул пистолет и сначала просто послал пули в два силуэта нападавших, чтоб хоть немного остановить их, а затем повторил такие же выстрелы им в головы. И пусть ругают меня за мои «кросс-шуты», но обе фигуры завалились на первую мою жертвы, уже образовывая некий бруствер из трупов. Это было очень удачно, так как в дверь пытались протиснуться еще несколько человек.
Выстрелы глушили шум дождя, а я снова покатился по полу прямо по осколкам разбитых бутылок и увидел еще одного из нападающих, а Анджела как раз перезаряжала карабин, и я понял – позиционная война тут не прокатит.
Вдруг на крыше раздался громкий стук, никак не похожий на раскат грома. Кто-то залез наверх.