Если бы я был в нашем фрозентроне на Пиллар… как давеча…
Я – совсем не тот «ЗАГ», я – иллюзия «зага»… и «Синий бутон», и даже Джо выглядят сейчас как глупость… Алиса… Алиса…
По ночам опять эти далекие глухие крики – начинаю привыкать… Я уже представил, как сдирают мою кожу – хотя зачем им это? Все будет культурно и цивилизованно.
Безысходность? Отчаяние? А чем это отличается от обычной жизни? Я не помню…
А может, так и должно быть? Может, я борюсь с пистолетом против метели?
Разве можно застрелить снежинку?
Мы привыкли к мысли, что люди – часть природы, и вышли из ее биологической сферы. Но у людей есть интеллект и самосознание, а это уже противоестественно для природы. Иначе тогда нужно признаться, что все созданное людьми это такой же естественный ход событий: от пластика до Великой Катастрофы Древних.
Так, значит, арты в головах и управление тупыми богатеями – это правильно?
Опять звуковое сверло… Сергей лежит и не шевелится… Только постанывает как-то нехорошо… Его тело иногда сводит судорога: такое ощущение, что он хочет проблеваться, но не может…
А я – ну так, вспоминал свою жизнь. Вспомнил многое и не самое приятное…
Мысль о еде идет параллельным фоном.
А еще мне снова привиделось лицо безглазой женщины – она всегда молчит, а сегодня сказала…
– Я нашла тебя! Нашла! – вдруг выкрикнула она. – А ты не рад?!! Будешь отцом моей дочери!
Я в ужасе проснулся и лежал несколько минут в гробовой каменной тишине…
Бормотание в голове медленно проходило…
Потом я опять отрубился – как электроприбор, у которого выдернули штепсель из розетки…
– Эй! Приятель! Очнись!
Хлопки по щекам вытащили меня из небытия…
– Иначе ничего не выйдет, – произнес молодой веселый голос, – ты давай, будь в сознании, крошка… а то все пойдет помохнатому, а главное – не будет тех нужных рефлексов, да и гематома может нарисоваться… а там и абсцесс…
Я привязан… точнее – распят на какой-то штуковине. Одежды на мне не было.
– Очухался! – раздался голос. – Включай!
Я озираюсь по сторонам – интерьер изменился, и мой мозг включился.
Хотя – лучше бы он этого не делал…
Я находился в большом каменном помещении, где свет сиял только в некоторых местах, но в каких…
В подсвеченных круглых стеклянных емкостях стояли застывшие человеческие фигуры без кожи – экорше[46].
Вокруг фигур проплывали стайки пузырьков, свидетельствующие о том, что эти трупы стоят в жидкости, которая обогащается неким газом.
Я же величественно возлежал на какой-то смеси стоматологического и гинекологического кресла крестообразной формы. Над моим бренным черепом возвышался некий металлический купол, почти как у профессора – даже гудение было похожим.