– Вот это место! – торжественно провозгласил мой юный проводник. – Именно здесь я слышал их!
Я внимательно осмотрел угол здания, затем заглянул в ближайшее окно, но там было темно.
– А что тут находится, Бобби? – снова спросил я.
– Тут кухня, сэр, – ответил он.
– А можно туда зайти?
– Конечно, сэр, пойдемте.
Кухня была просторной, и ничего примечательного в ней не было: две угольных печи с плитами для готовки, центральный камин и модная газовая плита, которой не пользовались уже очень давно, судя по налету жира и пыли. Разделочный стол, по стенам гарнитур с полками и горки для посуды. В левом углу прямо из стены выпирала кирпичная беленая колонна, в нее были вбиты гвозди, на которых висели ковшики и сковородки разной степени древности.
– Это столб? – спросил я Бобби, который освещал кухню, держа в руке керосиновую лампу «летучая мышь».
– Это старый камин, – пояснил мальчишка, – его заложили кирпичом еще давно.
– А отсюда из кухни есть какой-нибудь люк или лестница в подвал? – Я продолжал блуждать взглядом вокруг.
– Нет, сэр, – ответил мальчик, – спуск в подвал под центральной лестницей в гостиной.
– Ясно, – пробормотал я, чтоб хоть что-то ответить, так как мне было пока ничего не ясно, – пойдем поболтаем с твоим отцом.
– Нет, сэр, простите… – мальчик замялся, – он себя плохо чувствует… он…
– Много выпил? – помог я.
– Да, сэр, – глухо произнес Бобби.
– А мы ему поможем! – сказал я самым оптимистическим тоном.
– Как это? – насторожился Бобби.
– Есть такой специальный напиток, который помогает выпившим лишнего. У вас дома есть нашатырный спирт?
– Да, – как-то растерянно произнес парнишка.
– Так вот, слушай внимательно, – и тот весь превратился в слух, – мне понадобится стакан с водой и пузырек нашатыря. Сможешь достать?
– Конечно, сэр! – встрепенулся он. – А он протрезвеет?
– Обещаю! – весело ответил я. – Еще как!
В домике садовника царил полумрак. Рядом стоял Бобби с неизменной «летучей мышью», да и на грязном, заставленном бутылками и немытой посудой столе горела еще одна лампа.
В углу я заметил помойное ведро.
По стенам висели засаленные гобелены, по всей вероятности, немалой цены, а у одной даже стояла этажерка с книгами, из чего я заключил, что семья Гредли не всегда была в таком запустении, как сейчас.
На старом комоде стоял фотографический портрет красивой женщины, схожей чертами с Бобби.
А на кресле, откинувшись на спинку, спал довольно крупного телосложения мужчина, запрокинув острый кадык к потолку. Он судорожно всхрапывал время от времени.
– Как зовут твоего отца? – спросил я.