Уилли Тобиас Госсетт — семилетний мальчишка, похороненный больше века назад рядом с четырехлетним братом и маленькой сестренкой Афиной — это дети Карлессы, не сумевшие выбраться из объятой огнем хибары и погибшие в ней. Все, что осталось от Уилли Тобиаса, — это короткое упоминание на аккуратной карте захоронений, которая теперь лежит на журнальном столике рядом с ладонью Натана Госсетта.
Но есть и другой Тобиас Госсетт — шестилетний мальчишка, не обремененный родительским надзором и слоняющийся в пижаме с изображением Человека-паука по обочинам дорог этого города. Имя свое он получил от давно ушедших предков. И это была единственная фамильная драгоценность, которую они сумели оставить. Имена да истории — вот и все, что у них было.
— Так вот, ребята задумали один школьный проект… Сами, без моей указки. И, как мне кажется, очень хороший… Да что там — просто замечательный!
Натан продолжает внимательно меня слушать, а я подробно рассказываю ему про визит моей пятничной гостьи, про историю библиотеки Карнеги, про реакцию детей, про то, что они в итоге задумали.
— А началось все с того, что я просто хотела пробудить в них интерес к чтению и письму. Переключить их с сухого перечня книг для классного чтения, который они считают ненужным и скучным, на личные истории — точнее даже, на местную историю, с которой они соприкасаются всю свою жизнь. Сейчас многие задаются вопросом, почему дети не уважают себя, свой город, свою фамилию. Да потому что они не знают, что она значит. Не знают ее истории.
Натан потирает щетинистый подбородок, и я вижу, что мои слова заставили его задуматься. Во всяком случае, мне хочется в это верить.
— Вот почему так важно было бы осуществить проект, который они окрестили «Байками из склепа», — продолжаю я. — В Новом Орлеане такое уже делают, когда проводят экскурсии по кладбищам. Дети должны изучить биографию кого-нибудь из тех, кто жил и умер в этом городе или даже на плантации. Это может быть кто-то из родственников или человек, связь с которым они ощущают через века. Им нужно написать о нем. А завершится все это масштабным мероприятием — можно даже сделать его благотворительным, — когда все оденутся в костюмы и, встав у могилы, точно живые свидетели, будут рассказывать историю этого человека. Тогда-то все и поймут, как тесно переплетены судьбы горожан. Поймут, почему жизни обычных людей были так важны тогда, почему они важны сегодня. И почему нельзя о них забывать.
Натан опускает взгляд на книгу, которая лежит у него на коленях и представляет собой летопись жизни плантации за многие годы. Он бережно проводит пальцем по краю страницы: