Просыпаясь ночью от тошноты, Поссевино молился и желал одного — дабы посольство его поскорее закончилось. Во рту было сухо, как в пустыне, а от тяжелого духа чеснока и лука, коими были приправлены все блюда московитов, мутило еще больше.
Жадно отпивая воду из серебряной братины, он вспоминал сказанные Иоанном слова о единстве веры и желании всех московитов подчиниться истинному церковному владыке — папе римскому, и с довольством думал о том, что миссия его будет легкой.
«Даже легче, чем истребить гугенотов во Франции», пронеслось в его голове, когда Поссевино, сокрушенный усталостью и похмельем, снова ложился в свою мягкую постель и забывался спокойным глубоким сном.
После того как казакам дозволено было «промышлять» над вступившими на Русскую землю в поисках наживы ногайскими отрядами, Урус, ногайский бий, отпустил арестованных московских послов и согласился на переговоры, кои еще недавно высокомерно отвергал. До того он во главе двадцатипятитысячной орды вместе с азовскими вождями и крымскими царевичами разорил алатырские земли и дошел едва ли не до Коломны, выжигая все на своем пути. Но пограбить вдоволь им не удалось — стянутые под Москвой русские войска, ожидавшие нападения поляков, развернулись на юг и двинулись против налетчиков. Урусу пришлось отступить в степи. Когда он вернулся в свои владения, с его согласия трехтысячный ногайский отряд вышел в поход на южные русские земли и в стычке с казаками под командованием атамана Ивана Кольцо, имя коего с недавнего времени повергало кочевников в ужас, был полностью уничтожен. Узнав о том, Урус незамедлительно принял у себя прибывшего московского посла Пелепелицына.
Урус сидел в шатре, откинувшись на кошмы, худощавый, с редкой полуседой бородкой. Он вперил узкие черные глаза в красное от жары пухлое лицо посла, жестом пригласил присесть напротив себя и тут же заговорил о том, что желает заключить мир с мудрым великим князем Московским.
«Поминок желает. Войною взять серебро не удалось, хочет мирно его получить» — тут же понял опытный переговорщик Пелепелицын, а сам миролюбиво улыбался и кивал, ласково заглядывая в очи ногайскому предводителю. Урус, обычно унижавший послов царя во время переговоров, сегодня тоже был мягок — боялся все же, что казаки по приказу государя вновь придут в его земли и камня на камне не оставят! Пелепелицын отвечал, что государь прекрасно помнит, как Урус и его приближенные позволяли себе бесчестить его людей, но царь готов обсудить с ним мир, ежели Урус пошлет в Москву посольство. Ногайский бий фыркал, как взбешенный конь, опускал голову, думал.