Господи, он уже ненавидит этот город.
— Мы могли бы помочь? — пробует еще раз лохматый.
Очередь, которую выпускает высокий русый парень с автоматом, чуть не делает из Кирихары решето: он успевает в последний момент завалиться назад и раздраженно шипит:
— Вы могли бы помолчать!
— Ой, — говорит этот.
— Он разозлился, — говорит Диего Боргес. — Ты его разозлил, братан.
Цирк какой-то. Их что, совсем не смущает обстановка?
Выстрелы стихают. Кирихара видит Арройо, прижавшегося к стене и напряженно перезаряжающего оружие. Автомат у противников давал им неоспоримое преимущество. Знала бы Служба, что тут такое обслуживание номеров, прихватили бы станковый пулемет.
— Ты кого-нибудь задел? — слышится громко из-за стены. И внезапно на лице лохматого появляется беспокойство. Он слегка хмурится, сосредоточенно глядя в пол, будто пытаясь прислушаться.
— Нет, — прохладно отвечает другой голос.
— Они там все что, акробаты? — вздыхает первый.
Кирихара успевает сесть, но в этот момент снова начинается пальба. Эйс загораживает обзор, поэтому он отодвигается назад, чтобы безопасно подняться на ноги. И слышит, как позади него Боргес странным голосом говорит:
— Это ведь был голос Сурьи, друг.
— Черт, — произносит в ответ лохматый прямо над Кирихарой.
— Черт, — подтверждающе вторит ему Боргес.
— Черт!
— Черт!!
— Чер…
— Мы поняли! — обрывает их Кирихара, раздраженно оборачиваясь, и оказывается прямо между разведенных коленей лохматого. Тот, мгновенно отвлекаясь от своих возгласов отчаяния, многозначительно хмыкает, глядя на него сверху вниз. На губах у него расплывается противная ухмылка. Кирихара выразительно закатывает глаза, потому что — серьезно? Уровень шуток уже перевалил отметку деградации.
— А может, и не так уж сильно разозлился, — фыркает от смеха Боргес, а Кирихара чувствует, что недостаток опыта стрельбы по мишеням не помешает ему прострелить кое-кому колени.
— Красавчик, вообще-то я всегда даже очень за, — пошло подмечает лохматый, поигрывая бровями. Кирихаре не шестнадцать, чтобы краснеть от такого, но его начинает утомлять необходимость даже во время стрельбы держать лицо перед придурком, который просто считает себя очень остроумным. — Но сейчас чуточку неподходящее время. Давай ты сначала пристрелишь Сурью?
— Это будет куда проще сделать, если сначала я пристрелю вас, — улыбается Кирихара в ответ, рукой с пистолетом опираясь на колено лохматого, а затем рывком поднимаясь. — Тем более конкретно с вами подходящее время будет только когда никогда.
— Экий ты недотрога, — не прекращает смеяться тот, и Боргес хмыкает: «Один — ноль», а потом раздается окрик Арройо сквозь автоматную пальбу: