Они какое-то время сидели молча: Хедда – закрыв глаза и вдыхая легкий воздух, пахнущий морем и водорослями, Даг – обдумывая ее слова и положив руки на колени. Несколько чаек, успокоенных их неподвижностью, подлетели совсем близко.
– Твоя мать сказала мне, что ты тоже пишешь, – вернулась к разговору Хедда.
Даг едва заметно покраснел.
– Я пробую, – засмущался он. – Я работаю в типографии и, когда у меня есть время, немного сочиняю. – Затем, на одном дыхании, набравшись смелости, он выпалил как признание: – Да, я хотел бы стать писателем.
Хедда хлопнула в ладоши, и чайки раздраженно взлетели.
– Потрясающе! А что ты пишешь?
– Я набросал несколько рассказов – ничего особенного. Ничего такого, что меня бы полностью устроило. Я хотел бы взяться за роман.
– Это бич любого уважающего себя писателя. Только хвастливые и спесивые люди довольны собой. А о чём будет твой роман?
– Честно говоря, я еще не знаю.
Они засмеялись.
– Хочешь совет? – предложила Хедда.
– Почту за честь, тетя!
– Да какая честь – одно чистейшее наглое любопытство. И потом, я безоговорочно доверяю молодежи. Двадцать лет прошло после войны, но ее отпечатки еще остались на лицах и в мыслях людей. Нужно новое поколение писателей, чтобы отбросить эти тени и повернуться лицом к солнцу. Нам нужны свежие страсти и огонь. Встряска, чтобы вновь поверить, что мечты сбываются! И неважно, что они кажутся недостижимыми, главное – бороться за них! Если у тебя есть страсть, Даг, ты должен ее оберегать, взращивать и верить в нее. Именно страсть, какой бы она ни была, движет сердцами. Помни об этом.
– Хорошо.
Хедда посмотрела на море в белых крапинках парусов и на небо, которое точно отдыхало на воде.
– Я забыла, что тут так спокойно, – прошептала она.
Озе, сестра Дага, возилась с детьми – тоже неплохой вариант скоротать время в этот абсурдный день.
Она придумала устроить небольшую экскурсию по острову. С ней пошли Юн и Карл, Тобиас-младший, Элизабет и Штейнар с маленьким Мортеном. Последними к ним присоединились Эмма и Грета Флёгстад со свитой в виде няни.
Они вышли из внутреннего дворика, обогнули маяк и пошли по тропинке, которая соединяла сарай со старым домом. Миновали плоские камни, скользкие и опасные в шторм, прошли мимо густого низкорослого ежевичника и дальше зашагали по редкой бледной траве, пробивавшейся меж камней, – до кладбища, открытого солнцу и теплому ветру того раннего лета.
Они прочитали имена на могилах, набрали диких цветов с необычными названиями и направились обратно к дому по дороге вдоль скал на южной стороне острова. Кое-кто из детей вооружился найденными на дороге сухими тонкими ветками, которыми они лупили по земле или устраивали импровизированные поединки.