Но все, о чем я могу сейчас думать, — это папа. Он будет переживать, что мы не приехали домой, и, вероятно, понял: утром на встречу с миссис Рэтклифф придется идти одному. Если он еще пойдет. Скорее, все отменит, потому что нет смысла идти, если меня там не будет.
И как бы папа ни злился сейчас, к четвергу, когда мы вернемся, рассвирепеет еще больше.
Не могу не думать, что это моя вина. Если бы я не заболел, мама, возможно, не догадалась бы взять меня с собой в поход. Интересно, что завтра скажут другие дети, когда я не приду. Они, наверное, подумают, что я прикинулся больным, лишь бы не сдавать экзамены. Но Лотти догадается. Я почти уверен, она поймет, что мы устроили действительно громкий протест.
Будь у меня мобильный телефон, я мог бы написать ей и сообщить, что происходит. Думаю, она бы очень разволновалась. Но тогда, возможно, Лотти попала бы в беду из-за того, что не доложила обо мне, так что, наверное, и хорошо, что я без телефона. Теперь я понимаю, почему мама не взяла свой мобильный. Папа позвонил бы сто раз, и мы бы вернулись.
Я пытаюсь мысленно соединить звезды в созвездия. Они до сих пор сияют перед глазами, потому что я так долго на них смотрел. Ночь ясная. Интересно, смотрел ли сегодня папа на звезды? Или слишком злился?
Наутро у меня болит живот. Сначала я думаю, это потому, что у меня сегодня экзамен, но потом открываю глаза и вспоминаю, что лежу в палатке и у меня болит живот, потому что я сегодня ничего не сдаю.
— Доброе утро, милый, — говорит мама. Она не спит и сидит в своем спальном мешке рядом со мной.
— Который час? — спрашиваю я.
— Самое начало восьмого, — отвечает она.
Я киваю. Еще есть время вернуться домой. Мы могли бы уехать прямо сейчас, а на такси еще и добрались бы до школы вовремя.
Может, все было бы хорошо. Может, было бы не так плохо, как я думаю.
— Эй, иди сюда, — говорит мама, и я начинаю плакать. Позволяю ей обнять меня и раскачивать из стороны в сторону, как она это делала, когда я был маленьким.
— У меня будут действительно большие неприятности, не так ли? — спрашиваю я срывающимся голосом.
— Нет, — отвечает она. — Если у кого и будут проблемы, так это у меня. Но помни, мы просто взяли четырехдневный отпуск по учебному плану. Оливия Уортингтон так поступила, когда уехала на Мальдивы, не так ли?
— Да, но она сперва отпросилась и уезжала не на неделе контрольных. А потом она принесла миссис Рэтклифф очень дорогой подарок.
— Что ж, ты всегда можешь притащить директрисе каркас для палатки, — улыбается мама.
Я знаю, что она пытается шутить. Просто мне не хочется смеяться.