— Надежды на что? На благородство королей и разумность правительств? Нету.
— А не влюбилась ли ты, дорогая Аэлин? — спросил Индиран в темноте. — Не пытаешься ли добыть дар предмету этих чувств? В это чудо ещё как можно влюбиться…
— О, о моих чувствах я могу говорить долго, дорогой Индиран, — очки Аэлин отразили свет звезд, стекла были видны, а их хозяйка — нет, только рубашка белела чуть ниже. — Мое чувство задницы предсказывает большую беду вокруг этого Камня. Каждый раз, когда такой появлялся в Срединном мире, вокруг него начинались беды. Мое чувство прекрасного подсказывает, что есть лишь один способ уберечь эту красоту от жадных рук — поднять светить в небе или иным способом сделать недосягаемой для людей. И, наконец, мое чувство должного подсказывает мне, что раз мы двое обожгли об него руки, он не для нас. А скорее всего, для сына своего создателя.
— С чего бы это? Маглор отказался от него тысячи лет назад!
— Когда ты ушел, я спросила у студентов, знает ли кто-нибудь, где обитают обычно гигантские морские сомы. И мне сказали — у западных берегов, вдоль Линдена и островов. А выловили его с камнем в брюхе далеко на юге. И вот я думаю, не к этим ли берегам он плыл…
— Это уже фантазии, дорогая Аэлин.
— Я полагаю, идея, что этот чудесный свет будет мирно светить с Королевского маяка и все, тоже фантазия.
— Мы цивилизованное государство. Даже если в древнем Минас-Тирите в этом сомневаются.
— Древнему Минас-Тириту я тоже его не доверю. И я не знаю, смогу ли выпустить его из рук, подержав в них по дороге.
Стало тихо. Шуршал слабый ветер, лунный отсвет лежал на верхушках деревьев. Глаза привыкли к темноте и уже различали берега ручья и верхние кромки овражных склонов.
— Я жду, что ты попытаешься снова.
— Я сказала все, что могла, дорогой коллега.
Раздался шорох, скрежет мелких камней, и белая рубашка начала неловко удаляться.
— Постой, — сказал он. — Подожди.
Шорох прекратился.
— Если Камень все же окажется на Королевском маяке, что ты будешь делать?
— Любоваться и завидовать.
Он отвернулся. На фоне тропической темноты вставало перед глазами видение — расцветающий под удивительным светом Умбар.
…Негодование богатого и мощного Нового Южного Умбара.
Зависть старого Гондора.
Бешенство безводного, многолюдного Харада.
Зависти будет много. Вскипят все споры и обиды, только-только улаженные. Особенно обиды.
"Нас интересует сокровище, которое вы утаиваете от Королевского Совета Умбара", — скажут ему люди в наглухо застегнутых официальных костюмах. Обязательно скажут.
— Ты сможешь… отдать его?