И как он сам, Дуглас, говорит:
– А что в этом такого ужасного? Не вижу в этом ничего ужасного. И не чувствую ничего такого ужасного…
Как судмедэксперт, вздрогнув, объявляет:
– Коберман мертв, и это точно.
– А вы видели то, что лежит в кастрюле с водой? И в оберточной бумаге? – покрываясь потом, спросил его помощник.
– Господи, господи милосердный и всемогущий, спаси нас… да, видел.
– Свят, свят… – Судмедэксперт склонился над телом мистера Кобермана. – Думаю, будет лучше, если мы сохраним это в секрете, парни. Это было не убийство. Мальчик поступил милосердно. Один бог знает, что могло бы случиться, если бы он этого не сделал.
– Кем же был Коберман? Вампиром? Монстром?
– Может быть. Не знаю. Ничего не знаю. Но точно не человеком.
Судмедэксперт бегло потрогал рукой шов.
Дуглас мог гордиться своей работой. Он очень старался. Очень внимательно следил за бабушкой и поэтому все хорошо запомнил. Иголка, нитка, все такое. Благодаря этому мистер Коберман имел такой же аккуратный вид, как и все курицы, которых бабушка готовила к отправке в ад.
– Я слышал, мальчик говорил, что Коберман был жив даже после того, как из него вынули все эти штуки. Все еще оставался живым. Господи, прости.
– Мальчик правда так говорил?
– Да.
– Что же в таком случае убило Кобермана?
Судмедэксперт вытащил из шва несколько ниток.
– Вот это, – сказал он.
Солнечный свет холодно осветил полураскрытую сокровищницу: в груди мистера Кобермана, как в сундуке, лежали шесть долларов и семьдесят центов в серебряных даймах, десять центов каждый.
– Я думаю, Дуглас сделал умное вложение, – сказал судмедэксперт, быстро сшивая плоть поверх «гарнира».
Шел послеобеденный дождь, и в комнате была такая серость, что пришлось зажечь лампы. Сестры проводили в столовой почти все время. Одна из них, Джульет, вышивала скатерти. Ее младшая сестра Анна молча сидела у окна, прижавшись бровью к стеклу, глядя на темную улицу и темное небо. И о чем-то напряженно думала.
– Надо же. Никогда не приходило в голову… – не поворачивая головы, одними губами сказала она.
– Что? – спросила Джульет.
– Только сейчас вдруг поняла. На самом деле под городом есть другой город. Мертвый город. Прямо здесь, у нас под ногами.
Джульет воткнула иголку в белую ткань и сделала стежок.
– Хватит уже тебе сидеть у окна. Дождь плохо на тебя действует.
– Нет, правда. Ты никогда не думала про водосток? Он проходит через весь город, по всем улицам. По нему можно ходить во весь рост, не ударяясь головой. И если идти по нему, он приведет тебя к морю, – сказала Анна, неотрывно глядя на дождь, который плясал по асфальту под окнами, а на перекрестке лился с неба в пасти ливневой канализации, – а ты не хотела бы жить в водостоке?