Он спускался в овраг, ведущий в центр Меллин-Тауна, и думал об Эллиотах. Как там у них? Звонила ли кому-нибудь Мать Сеси? Удалось ли ему их напугать? Он шел и пьяно пошатывался, под мышками у него были огромные озера пота. Ничего, пусть побоятся немного. Сам он уже устал бояться. Вот еще немного поищет Сеси, а потом – в полицию!
Стоя на берегу ручья, он засмеялся вслух, думая о том, как Эллиоты сходят там с ума, пытаясь придумать способ, чтобы перехитрить его. А нет никакого способа. Только заставить Сеси ему помочь. Нет, ну не допустите же вы, чтобы старый добрый Дядя Джонн умер умалишенным, нет, сэр, только не это…
Из глубины ручья на него пристально смотрели чьи-то маленькие глазки-дробинки.
Сеси любила жарким летним полднем проникнуть в мягкую серую оболочку рачьих жвал. Любила выглядывать из черных яичных глазок, подрагивающих на чутких нитевидных стебельках. И ощущать, как сквозь них, словно через шлюз, течет ручей – непрерывно, неся с собой то облака прохлады, то теплый плененный водой свет. И вдыхать, и выдыхать плавающие в воде частицы вещества, держа перед собой шероховатые ороговевшие клешни, как будто это изящные столовые приборы (только слегка распухшие и острые, как ножницы). И даже наблюдать за гигантскими шагами мальчишечьих ног, которые продвигаются к ней по дну ручья, слышать их слабые, съеденные толщей воды крики. И как они тычут в воду своими бледными пальцами в поисках раков, отбрасывают в сторону камни, а потом хватают и швыряют обезумевших тварей в открытые металлические банки, где уже шевелятся десятки других, и от этого они напоминают ожившие корзины для бумаг.
Она видела, как два бледных стебля мальчишечьих ног балансируют прямо над ее камнем, видела тень от обнаженных чресел на грязном песчаном дне и застывшую в воздухе руку. И даже слышала шепот – жаркий, почти любовный шепот мальчишки, нашедшего под камнем приз. Но вот рука нырнула, камень покатился, и Сеси, взмахнув, как веером, хвостовым плавником доставшегося ей на время рачьего тела, отпрыгивает назад, исчезает на секунду в песчаном взрыве – и уходит вниз по течению.
Она идет к другому камню, и сидит там, вздымая хвостом песчаный веер и гордо выставив перед собой клешни. Крошечные черные колбочки ее глаз сияют, а в жвалах прохладно пузырится прохладная вода ручья, наполняя все ее тело прохладой…
Осознание того, что Сеси может оказаться совсем рядом, в любом живом существе, приводило Дядю Джонна в бешенство. Этим существом мог быть кто угодно – белка, бурундук, какой-нибудь болезнетворный микроб, не говоря уже о его собственном, вечно ноющем теле. Сеси могла влачить свое существование даже в амебах…