– Мама! – всплеснула руками Юля, не ожидавшая подвоха.
– Ой прости-прости! – затараторила великая княгиня. – Продолжай, пожалуйста.
– В общем, – скрипнув зубами, вновь заговорила Юля, – в «Алой Мудрости» я познакомилась со многими любопытными людьми. Подружилась с ними. Благодаря этому смогла обрести дружеские связи и за пределами «Алой Мудрости». И мне это понравилось. Мне нравится, что представители разных княжеских семей могут легко общаться друг с другом. Мне кажется, что через нас связи наших княжеств могут стать куда крепче. Я понимаю, папа, важность получения выгоды для твоего княжества и твоего рода. Но я считаю, что нельзя слепо ставить эту возможную личную выгоду выше всего остального. Объединившись с другими… Объединившись не только и не столько ради общей цели, сколько и по духу, мы можем сделать больше. И получить больше. Да, сперва может показаться, что мы больше отдаём, чем получаем. Но это не так. В конечном итоге сильный союз способен взять от мира очень многое. И, после разделения этого «много» между участниками союза, каждый участник получит больше, чем получил бы, будь он одиночкой. Мне кажется… Мне кажется, это очевидно, пап. Но несмотря на всю очевидность, часто находятся те, кто начинают тянуть одеяло на себя в погоне за личной выгодой. Так и рушатся благие объединения, не достигнув высот.
– Стало быть, ты думаешь, что нынешний союз можно использовать и вне Северной войны, и он добьётся высот? – серьёзно спросил великий князь Казанский.
– Да.
– А что будет, если эти высоты привлекут внимание других могучих сил?
– С каких это пор великокняжеский род Ромодановских боится каких-то других великих сил? – с вызовом спросила Юля.
– Мы никого не боимся, – твёрдо ответил её отец. – Но глупо дразнить Канцлера и его коалицию, Юля.
– Дразнить – глупо. Но делать то, что необходимо твоему роду, твоим близким и друзьям – не значит глупо дразнить. Отец, я прошу тебя отбросить сомнения. Хватит полумер. Хватит мочить ноги, поглядывая на берег. Стоит уже нырнуть, а затем переплыть эту реку.
– Эх… – тяжело вздохнул великий князь Казанский, откинувшись на спинку креслу. – Всегда такая рассудительная была, а сейчас говоришь так, будто юношеский максимализм тебя захлестнул с головой.
– Папа, но…
– Тише, Юля. Я не закончил. Так вот эта ваша юношеская удаль, безбашенность… Удивительным образом, в вашей компании все в той или иной мере подвержены ей. Хотя… скорее всего, вообще все, кто окружают его сиятельство князя Енисейского, даже старички вроде вдовствующей императрицы или четы Троекуровых.