– Муж мой… – в голосе великой княгини Казанской послышались ледяные нотки. – Эти старички лишь на восемь лет меня старше. Не хочешь ли ты сказать, что через восемь лет я буду…
– Лиза! Тебе вечно двадцать два, этого достаточно. Ну вот… такую речь сбила.
– Затянул ты немного, – добродушно улыбнулась ему жену.
– В общем, Юля… Мне тоже хочется попробовать отбросить часть рациональных доводов, сдерживающих меня.
– Только часть? – напряглась великая княжна.
– Конечно, только часть. Ведь другая часть доказывает, что ещё большее укрепление связей как минимум с княжествами Енисейским, Новочеркасским, Выборгским и великим княжеством Тверским пойдёт на пользу нашему великому княжеству.
– То есть ты?.. – просияла Юлия.
– Да, я отправлю в Швецию второго Гуру и ещё несколько укомплектованных рот. Есть у меня желание не только выгоду от этой войны получить, но и… Ах, – он махнул рукой и повернулся к своей жене, – каких мы с тобой замечательных детей вырастили!
– Конечно! – улыбнулась великая княгиня. – Что-что, а делать замечательных детей у нас с тобой прекрасно получается.
– Мама! – возмутилась Юля. – Ну не за столом же!
Елизавета Алексеевна посмотрела на дочурку и покачала головой:
– Несмотря на всю замечательность, всё же перед свадьбой тебе нужно будет кое в чём просветить… А то как дитё малое, право слово!
Две недели нам потребовалось, чтобы укрепить линию обороны при Эребру и свести практически к нулю вероятность прорыва врага с этой стороны. За эти две недели мы каждый день сражались с группировками британцев и франко-испанцев. Эти сражения носили локальный характер, до масштабов битвы, отгремевшей в ночь на тридцатое октября, им было далеко.
В результате всех подготовок мы получили возможность снять часть войск с защиты Эребру и отправили их в Стокгольм.
Однако в самом Эребру тоже требовалось оставить не «трёх калек», а вполне боеспособный гарнизон под предводительством умелого командира с большой личной силой.
Временным командующим здесь был назначен великий князь Тверской. За две недели он полностью восстановил здоровье и почти восстановил свой максимальный запас жи́вы.
– Соглашайся на эту почётную должность, – наставлял я Андрея Оболенского ещё до его назначения на пост командующего силами Эребру. – Это тебе в наказание за то, что чуть не помер.
– Но ведь не помер же, – возражал он.
– Потому и наказание, считай, номинальное.
– Рядом с вами в Стокгольме от меня будет больше пользы, – проворчал великий князь.
– Если ты помрёшь, пользы от тебя не будет вообще.
– Но…
– Хватит уже спорить! Лично мне будет спокойней, если ты останешься здесь, у Эребру. И не думай, что я пекусь о твоей жизни. Даже с неполным запасом жи́вы, не одной жи́вой ты силён. Я действительно не могу придумать лучшую кандидатуру для командования войсками здесь, чтобы командир мог и грамотные приказы отдавать, и сам был способен вступить в бой.