Грубо говоря, пока мы попросту выживали и выжидали. Вдруг Голос смилостивится или придумает что-нибудь еще. Кто знает, что в голове у этого больного ублюдка?
И вместе с тем я не расслаблялся. Да и голоса внутри то ли головы, то ли артефакта (уже и не разобрать) не позволяли этого сделать. В трудные времена за неимением горничной всегда ебут дворника. Это мне по секрету поведал Грубиян – один из самых неразговорчивых обитателей Сердца.
А так получалось, что в нашем теперешнем положении виноват был только один человек – я. Кто еще ослушался Голоса и обрек себя и Молчунов на жизнь в зимнем Городе. Кто послал в задницу местного губернатора, при котором так похорошел Город, и решил, что спокойно проживет без него? Конечно, мои не говорили ничего подобного, однако развившаяся паранойя, которую лишь подогревали внутренние голоса, ловила каждый взгляд, истолковывая его превратно. И я понимал, что эти засранцы больше всего хотят, чтобы я сошел с ума. Или перестрелял свою группу. Однако уговорить себя, что весь мир не хочет мне навредить – не мог. Да и исходя из опыта, обычно мои подозрения по тайному масонскому заговору оказывались правдой.
Три одиноких удара рынды, прозвучавших с одинаковым интервалом, вывели меня из раздумий. Так мы теперь обозначали своих, вернувшихся с разведки. Справедливости ради, только Крыл и отправлялся исследовать снежный Город. Хорошо, что его хитиновая броня не позволяла телу в режиме боевой трансформации быстро остывать. А отогреться всегда можно в заброшенных кварталах, разведя по-варварски костер прямо посреди квартиры.
Легкие шаги по крыше возвестили, что Слепой, оставшийся в дозоре, не ошибся. Крыл действительно вернулся. И надо сказать, наш женский коллектив тут же оживился. Так получилось, что мы большую часть дня были заперты внутри квартиры. Где, само собой, ничего не происходило. Так и с ума сойти недолго. Уж я-то знаю. А возвращение Крыла – всегда новости. Да и не только.
Не прошло и нескольких секунд, как возле двери появились две особи, позабывшие свои имена. Теперь их можно было называть: «Чепринес» и «Ченашел». Только Гром-баба, занятая приготовлением ужина, не бросилась навстречу пацану.
Входная дверь с трудом открылась, впуская холодный воздух и одного озябшего Крылатого, и мы буквально затолкали разведчика внутрь.
– Ууу! – зарычал пацан, сразу устремившись к буржуйке. Он сел возле нее, грея побелевшие у костяшек пальцев.
– Алиска, чаю ему дай, вон налила, – приказала Гром-баба. – Он не кипяточный, но еще горячий.
На удивление, кровавая ведьма даже спорить не стала, метнувшись кабанчиком за железной кружкой. Крыл, правда, чай не взял. Жестом показал поставить на пол, зажав пальцы между ног.