Курт позиционировал себя так, как и описывала его Лаура, – спасителем мира. По крайней мере, на словах. Но не на деле.
Курт точно знал, насколько сократился бы выброс углекислого газа при ограничении скорости на немецких автобанах до 130 км/час, и возмущался, почему ее до сих пор еще не ограничили[37]. Какая безответственность! Тезис интересный в устах лихача без водительских прав, которому, вообще-то, никто не запрещал в любое время добровольно ездить на скорости не больше 130 км/час.
Курт мог разволноваться из-за перевозки животных и кастрации поросят без наркоза, при этом с удовольствием заказывал в качестве закуски печенку принудительно откормленных гусят пяти месяцев от роду. То, что продажа гусиной печени в Бразилии запрещена по соображениям защиты животных, похоже, не интересовало ни его, ни учредителей «Гаучао-Родизио».
Курт был против упрощения политического контента и огрубления политической культуры. Однако он говорил с набитым ртом, за что популисты были вынуждены, где бы это ни происходило, аккуратно получать по морде.
Курт был за государственное субсидирование всех железнодорожных билетов. Железная дорога – она ведь мало того что климатически нейтральна, но еще и такое транспортное средство, которое лишено статусных символов. Однако сам он не ездил поездом, потому что не мог там разговаривать по телефону так же спокойно, как в автомобиле.
Он был за равноправное, открытое, разнородное, свободное общество. Правда, как я узнал позднее, на своем собственном предприятии он имел квоту на инвалидов – ноль, квоту на женщин – десять процентов и квоту на мигрантов – пять процентов.
Я утвердился в мысли, что Курт не видел этой трещины в своем мировоззрении, самовлюбленно глядя в моральное зеркало. И кстати: он был не в состоянии смотреть в глаза собеседнику, что меня чем дальше, тем больше веселило.
Петь дифирамбы своей компании он начал, как только мы приступили к основному блюду. Каждому из нас подали четырехсотграммовый стейк идеальной средней прожарки. Курту – с картофелем фри. Я бы тоже с удовольствием заказал картофель фри, но мне не хотелось обнаруживать еще одну общую черту с Куртом, пусть даже она состояла в одинаковом гарнире. Поэтому я заказал себе кукурузный початок на гриле. Я пил воду без газа. Курт – белое вино.
– Я владелец известной компании «CN-Mobility». – Курт прервал паузу в разговоре, возникшую после закусок, одновременно принявшись за стейк.
– Мне неизвестной.
– Мы сдаем в аренду большинство электросамокатов в этом городе.
– Сколько?
– Штук примерно семьсот пятьдесят.