Осторожно подкрадываясь к темному углу, девушка старалась не делать резких движений. Алексий предупредил, что наги очень ловкие и подозрительные существа. Что даже этот столетия пробывший в рабстве мужчина – не обязательно воин – может переломать человеку все кости. Девушка подняла факел выше, осветив себе путь, и застыла, упершись взглядом в огромные, как блюдца, глаза, занимающие пол-лица самого красивого мужчины, которого она могла видеть в жизни.
Его радужки, как золотистые озерца с тонкими, будто нарисованными полосками зрачков внутри, отражали свет огня. Четкие симметричные черты лица чуть портило выражение боли. Тонкий раздвоенный язык мелькнул сквозь прорезь рта и ласкающим движением лизнул полную верхнюю губу. Нага вздохнул и чуть шепеляво произнес: – Убери с-свет, прош-шу.
Опустив факел вниз, Милолика отметила крепкое мускулистое тело с белоснежной, наверняка долго не знавшей солнечного света, кожей. Волосы, перевитые в толстые жгуты-косицы и огромный чешуйчатый хвост, в который плавно переходил мужской торс.
– Я пришла освободить тебя.
Наемнице казалось, что она шепчет, но голос прозвучал громко. Эхо, отраженное пустынным залом с многочисленными колоннами, подхватило слова, заставив её саму чуть подпрыгнуть от удивления. Бровь существа изогнулась, а губы тронула слабая улыбка.
– Чем ты поможеш-шь мне, женщ-щина? Я превращ-щен в камень нижней половиной тела, моей больш-шей час-стью. Ты великая ведьма и можеш-шь расколдовать меня? Или, может, девс-ственница? Твой поцелуй мог бы развеять чары.
Нага тяжело задышал после длинной фразы, вероятно, выданной в запале.
– Тебе нет нужды пробовать подкуп, – продолжил он, спустя некоторое время, – мой ответ всё тот же. Я не сяду у её ног, как комнатная собачонка. Ступай назад и передай это своей госпоже.
Он был так высокомерен, когда говорил это. Милолика всегда боялась змей тем безотчетным страхом, который достается от далеких предков и живет в нашей крови веками. Но нага был прекрасен так, как может быть красив только самый лучший, самый притягательный из мужчин.
– Почему ты не уходишь? – Подозрительно спросил он, сверкая золотыми глазами, отражающими огонь факела.
– Я пришла за тобой, – ответила наемница, – и не оставлю. Храм рассыпается. Нужно уходить.
Словно в подтверждение её слов, сверху посыпались струйки песка, а вдалеке послышался грохот камней – где-то в глубине здания падал потолок.
– Ты не с-слыш-шала, ч-што я с-сказал? – Снова зашипел нага. Когда он перестал концентрироваться, звуки из его рта снова обрели чрезмерно шипящие нотки. – Я превращ-щен в камень от низ-за груди. И руки. Я не могу двигатьс-ся.