Я пошел посидеть в Садах Джефсона. Упоминая следующий ноябрь, декабрь, мы прекрасно знали, что говорим о времени, когда Дороти Джексон уже не будет. Она так сильно болела, что казалось, жизнь и смерть слились в ней воедино. Мы прекрасно знали, что с какого-то часа начнем говорить о Дороти Джексон, как говорят об умерших. И вот этот час настал, пока Элси была в школе, а пора вокруг стояла прекрасная.
Вот показалась шедшая ко мне Элси, теперь мы будем грустить вместе. Она издалека улыбнулась. Она наконец-то сняла зимнюю одежду, теперь на ней просторная блуза из белой ткани, совсем новая и почти такая же чистая, как она сама.
– Вы как будто потрясены?
– Да, – ответил я. – Умерла Долли.
– О господи! Бедная Долли! Ей было двенадцать, как мне.
– Подумайте только, умереть в отеле, когда кругом одни иностранцы. Мисс Лукас, в конце концов…
– Бедная Долли, только вы один ее и любили.
– О, мне следовало сильнее ее любить… Жар порою мешал ей вести себя ласково и смиренно. Но есть ли у нас это оправдание? Она заслуживала любви именно потому, что была больна и некрасива и никто в мире не хотел, чтобы она была его дочерью. Если она не попросила вновь с вами увидеться, то это потому, что стыдилась своего недуга. Вы ведь понимаете, Элси?
Военный оркестр в тени беседки играл шотландские мелодии.
– Послушайте, – сказала Элси, – это Bonnie Mary o’Glengary, которую вы так любите!
Я замолчал, удивленный тем, что могу обращать внимание на что-то, кроме смерти Долли. И Элси едва сдержалась, чтобы не замурлыкать слова песни.
И вот она уже ищет повод, дабы отдалиться от моей грусти. Она без ума от одной школьной приятельницы, они договорились сегодня о встрече на берегу реки, где поднимаются поросшие травой склоны и можно разлечься на них или же кататься, смеясь, сверху вниз.
Она нашла повод и впервые лжет мне. Тогда я говорю ей, что вернусь домой и никуда уже выходить сегодня не буду. Так она может забавляться, не опасаясь, что ее хитрость раскроют.
Я смотрю, как она удаляется. По аллее недалеко от моей скамейки прыгает воробей, что-то отыскивая в песке. Толкая колясочку, в которой уснул малыш, появляются три девочки.
– Осторожно, – говорит одна из них, – а то раздавим птичку!
Они останавливаются и в нерешительности над нею склоняются. Птичка взлетает.