Дети, невинные, чистые, с расчесанными волосами, маленькими босыми ножками в сандалиях, средь женевской неги, юные души в ароматах евангельских добродетелей, как часто я думал о вас, листая Святую Библию матери и ее сборник библейских песней, на черном переплете которого напечатан швейцарский крест. Как часто мечтал я рассказать о вас то, что я только что написал. Я думаю, что библейские песни и печальная их музыка каким-то тайным, непостижимым образом соединялись, сливались с вашей самой глубинной жизнью. Рашель Фрутиджер, любившая саму любовь, должно быть, вам нравится вот эта вот песнь, поющаяся с такой нежностью:
Но самая красивая из всех песней – та, где припевом звучит такая строка:
Пребудь с нами, Господи, пребудь с нами!
Марселле Жаньо
Мы купили хорошей бумаги, чтобы переписывать их начисто, много перьев (целую коробку), линейку, большой и мягкий, приятного вида ластик, а еще – большой конверт с промокашками – целую стопку плотных листов всевозможных оттенков: розовых, бледно-голубых, зеленых, фиолетовых. Чтобы приобрести все это, мы отправились ранним утром накануне отъезда в магазин возле Лувра. К несчастью, мы располагали лишь ограниченной суммой, поэтому не смогли купить красивый футляр, в котором уложено сорок цветных карандашей – мы так давно мечтали о нем, – но иначе пришлось бы отказаться от остальных вещей, которые нам были необходимы. Впрочем, такой набор цветных карандашей – прежде всего для взрослых, это «инструменты» для архитекторов, инженеров. Нам следовало позабыть и о прочих предметах, изобретенных для удовлетворения малейших прихотей людей пишущих, хотя глядели мы на них так долго, что, казалось, эти вещи стали уже нашей собственностью. Это на потом, когда мы перейдем в бакалавры… Даже нет, когда у нас будет ученая степень или мы станем доктором, или – кто знает? – будем писать книги…
Какое это было прекрасное утро в конце июля! Свежий ветерок доносил до полок писчебумажного магазина запах и шум Риволи. Ясный утренний свет освещал своды; по краям мокрых еще тротуаров повсюду сверкали блики, грандиозная тень дворца закрывала влажную мостовую; чуть дальше, на подходе к Па-ле-Рояль, тень заканчивалась и простиралась площадь, походившая на огромную гостиную бледного золота. Мы только что вытряхнули всю коробку с новенькими солдатиками и выстроили их в ряд вдоль тротуара напротив министерства финансов. Там, где своды заканчивались, где начинались обсаженные деревьями авеню и сады с золоченой оградой, заканчивал свой обед месье Сади Карно