Детские (Ларбо) - страница 59

. Теперь он уже входил в рабочий кабинет. Думается, промокашки в его бюваре меняли каждое утро; когда же он подписывал новый указ, сразу меняли перо. Конечно, на бюро лежали прекрасные вещицы из хрусталя, стояли всякие усовершенствованные баночки для клея, подставки для разнообразных перьевых ручек, и специально для него должны были сделать футляр с целой сотней цветных карандашей.

И все же с дюжиной цветных карандашей высшего класса можно рисовать вполне приличные карты. О, как мы будем трудиться!

С каким прилежанием будем мы выполнять задания, данные на каникулы! Каждая тема будет исследована до самой сути, при этом мы не будем довольствоваться обычными учебниками, но изучим вопросы по трактатам и сочинениям, предназначенным для штудирования в старших классах, как, например, «Беседы по понедельникам» Сент-Бева. Затем мы перепишем все задания начисто без единой помарки, оставляя поля справа и слева, как в книгах. Когда же начнется новый учебный год и мы перейдем в следующий класс, преподаватель, читая наши работы, сразу поймет, что имеет дело с выдающимся учеником.

Вероятно, последний год мы были не столь хорошим учеником, нежели в предыдущие годы; можно даже сказать, что мы учились посредственно, всего-навсего удовлетворительно. Но теперь впереди летние каникулы, мы свободны, никто не станет нас ни к чему обязывать, поэтому работать мы будем от всего сердца. Уже самый первый день долгих каникул был настолько прекрасен – с поездкой в фиакре, покупками в магазине, от которых возникает ощущение еще большей свободы, с обедом у Фуайо рядом со взрослыми, которые только что сдали на бакалавра, – этот последний день в Париже накануне деревенской тиши наполнил нас изумительной радостью, естественным образом склоняя к продолженью занятий. Мы настолько пресытились удовольствиями и свободой, что инстинктивно искали удовольствия наивысшего, наибольшего, состоящего как раз в бескорыстной сущей деятельности разума. И полученные задания в намеченном плане были теперь лишь частью чего-то гораздо большего, уподобляясь, например, серии статей, которую газета заказывает у поэта. Мы собирались решительно превзойти все границы, означенные школьной программой, и узнать, что же скрывается за ее пределами. Нам кажется, будто от нас что-то скрывают, ведь всегда задают читать лишь учебники, отрывки, «Избранные сочинения». Мы хотим наконец-то узнать, каковы их источники, каковы эти великие оригиналы…

(Прощайте, Сен Жермен-л’Осеруа, груды иссиня-черных камней и нежно-голубые проблески неба; прощай, свежий ветер, избравший летним жилищем площадку у Колоннады…) Мы составим списки «фундаментальных трудов», к которым вечно нас отсылают сноски внизу страниц в книжицах с картонной обложкой, например Моммзен – при изучении римской истории или же «Земной лик» – при постижении геологии и физической географии. Возможно, родители согласятся нам их купить; если потребуется, откажемся от игрушек, прогулок и даже беленького пляжного костюмчика, о котором мечтали еще с июня во время вечерних занятий. (Вот старый, величествен ный и скучный фасад Института Франции, который однажды мы начнем посещать, проделывая этот же путь. А вот и узенький проулок, и порыв ветра с рю Мазарин… Интересно, через какую дверь принято входить в институт?) Да, нам следовало бы уже читать авторов, чьи мысли так повлияли на все современное интеллектуальное движение, например Бэкона, Декарта или Канта. Вот это будет настоящее знакомство с основами. Тогда в наших руках окажется ключ, способный распахнуть все двери в домах особ, что, подобно крестной Керубино