И все это время у него ни разу не возникало желания в одиночестве прогуляться в обеденный перерыв, пробежаться по улицам и магазинам. С тех пор как Линда ушла в декрет, он стал обедать в компании Уэнтворта и/или других руководителей высшего звена, в ресторанах той категории, что всегда привлекала его как цель и мечта. Он получал истинное удовольствие, небрежно бросая кредитку поверх чека со счетом; получал удовольствие от общества этих людей – не только по той причине, что они олицетворяли собой состоятельность и успех, но еще и потому, что он знал: после обеда они все вместе вернутся в контору. Ему не надо следить за собой и всегда быть начеку.
Он наконец-то обрел ощущение безопасности и защищенности. Не то чтобы Гарри сознательно определял его как таковое, но само ощущение ему очень нравилось, он прямо чувствовал, как уходит внутреннее напряжение. Это тоже стало для Гарри сюрпризом, поскольку он даже не осознавал, что в нем было какое-то напряжение, помимо связанного с работой. И все-таки было вполне очевидно, что ему стало спокойнее. Иногда он об этом задумывался, но не пытался анализировать свои ощущения; просто расслабился и получал удовольствие. И теперь, когда их с Линдой интимная жизнь снова вернулась в норму, ощущение безопасности и релаксации вроде как сделалось еще сильнее.
На работе все шло прекрасно и гладко, настолько прекрасно и гладко, что Гарри уже и забыл, когда он в последний раз опаздывал домой к ужину. В тех случаях, когда особенно важные шишки из иностранных компаний приезжали в Нью-Йорк на переговоры и/или обсуждение условий, Гарри сопровождал Уэнтворта и сотрудниц отдела по связям с общественностью, но уходил сразу по окончании деловой части и не участвовал в культурно-развлекательной программе. Он также старался не переедать в ресторанах, чтобы потом можно было поужинать с Линдой дома.
Собственно, он и намеревался вернуться домой и поужинать с Линдой в тот вечер, когда ему пришлось развлекать двух представителей международного концерна со штаб-квартирой в Бельгии. Как обычно, все организовывал Уэнтворт, и ресторан, как всегда, был шикарен, а девочки – очаровательны и роскошны, без тени вульгарности; Гарри сознательно наслаждался нарастающим ощущением непринужденности и безопасности. Он знал, что нет никакой необходимости быть начеку, и ел с удовольствием, не спеша, а когда Уэнтворт предложил перебраться в отель для продолжения банкета, Гарри поехал вместе со всеми.
Бельгийцы выбрали себе по девочке, а одна из оставшихся подсела к Гарри. Он выпил пару бокалов спиртного, и они с Мэрион очень мило болтали, шутили, смеялись и даже немного потанцевали. С ней было приятно общаться, она ему нравилась, но Гарри вовсе не собирался укладывать ее в койку. Он намеревался немного побыть со всеми, так сказать, поддержать праздник, чтобы никто из девчонок не скучал в одиночестве, а потом потихоньку поехать домой.