Сначала он просто бродил по улицам, от случая к случаю, даже не то чтобы глядя на женщин, а скорее глазея по сторонам. Но вскоре как-то само собой получилось, что он стал выходить чуть ли не каждый день – и напряженно разглядывал женщин, прохаживаясь по улицам или по магазинам или просто сидя в кафе, где он рассеянно поглощал свой обед. И это работало. Разрешая себе маленькие послабления, он унимал свое внутреннее жгучее беспокойство и продолжал вести совершенно нормальное с виду существование на работе и дома.
Однако контроль постепенно слабел, и в один из обеденных перерывов Гарри вновь оказался в гостиничном номере с какой-то посторонней телкой. Он не противился своим побуждениям, не пытался осмыслить произошедшее, просто по-быстрому принял душ и вернулся в контору. И ему вроде бы стало легче, тугой узел внутреннего напряжения слегка распустился, и хватало всего раза в месяц, чтобы не дать ему затянуться опять, раз в месяц – это не так уж и часто, а во все остальные дни Гарри просто бродил и смотрел или обедал с Уолтом и остальными.
И хотя он по-прежнему мог пусть даже в весьма ограниченной мере, но все-таки контролировать свои действия, он совершенно утратил контроль над мыслями. Он сидел в электричке по пути на работу и пытался читать газету, и ему попадалась статья о стоимости медицинских услуг, и он вдруг ловил себя на размышлениях о том, а что именно делает гинеколог-мужчина, когда осматривает красивую молодую женщину. Может быть, запустив в нее пальцы, он наклоняется к ней и целует? Они в кабинете одни, или же при осмотре присутствует медсестра – он скручивал газету в трубочку, смотрел в окно, широко-широко распахнув глаза, и пытался прогнать эту мысленную картинку, так навязчиво предстающую перед внутренним взором, но стук колес электрички сам собой превращался в чувственные женские стоны, и он явственно видел хорошенькую молодую девчонку, раскинувшуюся в гинекологическом кресле, а врач с медсестрой уже готовились начать процедуру, и он снова гнал эти мысли и пытался думать о чем-то другом, резко раскрывал газету, быстро просматривал вчерашние цены на момент закрытия торгов, изучал предложения о продажах, проверял котировки собственных акций, и навязчивый образ стирался, но периодически возникал снова, в течение дня, совершенно внезапно и очень некстати, и приходилось опять и опять гнать его из головы, и Гарри решал не ходить на обед и сидел у себя в кабинете, погрузившись в работу, но, каждый раз, глядя на женщин в конторе или по дороге домой, он смотрел исключительно на их промежность, и вместо женщин ему представлялись ходячие влагалища, и внутри у него все завязывалась узлом, и напряжение было настолько сильным, что у него подгибались ноги, но в конце концов он добирался до дома, до своего заповедного убежища, где можно расслабиться, освободиться от всех безымянных страхов, что в последнее время терзали его постоянно, и найти надлежащий объект вожделения.