– Но так нельзя! – воскликнула Паола. – Твой адвокат может доказать, что тебе нужна машина, потому что ты воспитываешь ребенка.
Фелиция медленно кивнула головой.
– Я тоже так думала, – сказала она, – поэтому и позвонила ей, хотя такие разговоры стоят очень дорого, и она сказала, что значение имеет только то, чье имя указано в документах на машину. По ее словам, никакой моральный довод не поможет, и мне было так трудно в это поверить, что в конце концов мы проговорили слишком долго, и, помимо всего прочего, я получила от нее огромный счет. Пора бы мне уже понять, – сказала она, – что Стефано не руководствуется тем, что хорошо, а что плохо, а действует согласно тому, что позволяет закон. Он понимает, что может использовать закон как оружие, а я думаю о законе только в связи со справедливостью, для которой уже слишком поздно.
– Не повезло тебе, что Стефано такой умный, – сказала Паола, и Фелиция улыбнулась.
– Это правда, мне удалось найти умного мужчину, – сказала она.
– Буканьер использовал закон так, как используют большой шар на цепи, когда сносят здание, – сказала Паола. – Выходит неуклюже, вокруг куча мусора, но в конце концов не остается ничего. Впрочем, если убийство когда-нибудь легализуют, – сказала она, – минуты не пройдет, как я услышу звонок в дверь, и это будет он. Несмотря на то что он всегда рад совершить мелкие противозаконные проступки, которые не вскроются, ему никогда не нравилась идея отмотать срок в тюрьме даже ради удовольствия убить меня.
Фелиция откинулась на спинку стула; бокал покоился у нее на коленях, ее меланхоличная улыбка была едва видна в темноте.
– Такое хорошее вино, – сказала она, – я чувствую, что меня клонит в сон.
– Ты устала, – сказала Паола. Фелиция кивнула и прикрыла глаза, всё еще улыбаясь.
– Сегодня утром, – сказала она медленно, – я встала в шесть. Я отвела Алессандру в школу в семь и поехала на велосипеде в университет, где преподаю перевод: у меня было занятие в восемь. Затем я поехала обратно и села в поезд, чтобы добраться до школы в пригороде, где я преподаю английский и французский. Единственная проблема, – сказала она, – в том, что сегодня не пришел один из учителей, так что у меня было в два раза больше учеников, чем обычно, и, так как на этот день уже был запланирован тест, мне пришлось взять с собой на проверку в два раза больше работ. Я никак не могла представить, как мне увезти их на велосипеде. И я почувствовала гордость, – сказала она, – когда мне пришло в голову привязать стопку бумаг к сиденью и крутить педали стоя. Затем, – сказала она, – я села в обратный поезд до города и пошла в библиотеку: меня попросили сделать доклад о каталогизации переводных текстов. Алессандра утром плохо себя чувствовала, – добавила она, – и я отчасти ожидала, что мне позвонят из школы и скажут, что нужно приехать и забрать ее, и я не знала, что тогда буду делать, так как у меня был очень плотный график, но, к счастью, из школы никто не позвонил.