Одного я упустила, если можно так сказать, – это был Макс Ралис. Это был друг, человек, которого я хорошо знала по меньшевистским кругам Парижа. Макс хотел перейти границу, чтобы перебраться в Соединенные Штаты. Он приехал в Баньюльс, но не нашел меня – я в тот день была в Марселе. Макс вспомнил, что я была в отличных отношениях с мэром, Венсаном Азема, – социалистом, замечательным человеком. Вишисты тогда еще не вышвырнули его за дверь. Мне кажется, мы с ним были единственными участниками Сопротивления в тех краях. Партизаны поблизости были, в других деревнях, но в Баньюльсе – никого. Макс пошел к Азема, и тот сказал ему со своим каталонским акцентом: «Ну ничего, я вас переведу!» И он повел его в горы. Макс, который был старше меня на три с половиной года, шел по тому же маршруту. Его звали Исраэль, а Ралис было своего рода анаграммой. Его отец был издателем первой «Правды» непосредственно перед Октябрьской революцией. В Гражданскую войну его родители, меньшевики, бежали из Москвы в Берлин, а затем, когда там к власти пришли нацисты, в Париж. Макс пересек испанскую границу в 1940 году и поселился в Соединенных Штатах. Он вступил в американскую армию и стал специалистом по секретным операциям. После высадки в Нормандии оказался в Европе и занимался там перемещенными лицами и психологической войной. Изучал социологию, вел исследования общественного мнения в Европе, преподавал в Корнеллском университете и в итоге занялся программированием передач радио «Свобода», радиостанции, созданной ЦРУ в Мюнхене и вещавшей на страны Восточной Европы, в первую очередь на Россию. Макс Ралис, отчасти искатель приключений и ученый, был гениальным советологом. Даже «Правда» постоянно на него нападала. Он умер в 1999 году.
Я продолжала заниматься переправкой людей, но не всегда сама проводила их через горы. Я собирала их в мастерской в горах, и у меня были проводники, например Пьер Саголь.
(АЖ) Это чуть было не закончилось совсем плохо, так ведь?
(ДВ) Да, я вам говорила, меня арестовали.
(АЖ) Как это случилось?
(ДВ) Однажды утром я была в своей комнате, которую снимала на втором этаже в небольшом рыбацком доме здесь, в Баньюльсе, совсем рядом с «розовым домом», на улице Камиля Демулена. Вдруг приходят люди – двенадцать человек. «Вы кто такие, господа?» – «Французское государство. Вы арестованы!» – «За что?» – «За переход испанской границы». Они все обыскали. У меня в ящике комода под бельем лежали паспорта немцев, которых я перевела накануне ночью. Это была самая большая группа из всех, кто мне достался. Я разбила их надвое. По соображениям безопасности: я боялась, что они не смогут хранить молчание. Полицейские все перерыли, но в соответствии с принципом «Украденного письма» Эдгара По они даже не приподняли белье. Я обменяла эти немецкие паспорта у их владельцев на проездные документы, которые мне передали. Потом эти паспорта я отдавала посыльным из Марселя. Полицейские нашли книги и письма сюрреалистов, на которые они смотрели с таким удивлением, как если бы я занималась колдовством. И еще там был табак: на него можно было выменять продукты для людей, которых я переводила.