(АЖ) Здесь у вас экипажи. Я слышал, что вы устраиваете гонки и что даже герцог Эдинбургский сюда заглядывал…
(ДВ) Это все произошло не в одночасье. Однажды мне попалась на глаза повозка, гужевая повозка. У торговца железным ломом. Когда он мне назвал цену, я сначала не поняла. Он сказал: «Шестьдесят франков». Каких франков? Это было в момент, когда проходила деноминация, старые франки меняли на новые. Я так поняла, что он хочет шестьдесят тысяч, а это было слишком дорого. «Нет, – он говорит, – шестьдесят франков. Ну ладно, уступлю вам за пятьдесят!» И я купила свое первое купе, которое мне приволок на буксире джип. В мою жизнь вошел экипаж, окруженный грезами. И когда я на него нагляделась, нагладилась, потребовалась лошадь. Сначала я нашла соседнего фермера, месье Бретона, бывшего драгуна и перекупщика лошадей, который в них прекрасно разбирался. Он продал мне коня и осла. Ослик продавался с маленькой тележкой. Поначалу это была прогулка двух упрямцев: они не хотели никуда идти. Но потом мы подружились. Вот так все началось.
(АЖ) А потом добавились и другие экипажи…
(ДВ) Я поняла, что их можно покупать. Я думала, что экипажи встречаются только у Бальзака. Но тут же, в Рамбуйе, мы нашли две коляски – и тоже по смешной цене. В те времена их сжигали, чтобы они не занимали место на фермах и в замках. Однажды во время прогулки я видела, как в поле жгли роскошный парижский экипаж. У меня был шок. Я очень внимательно следила за участью этих старых повозок. Никто, кроме одного-двух человек во Франции, не знал ценности этих вещей. И вдруг все поменялось: экипажи стали предметом приобретения, чем-то ценным. Они стали даже очень дорогими, но я все равно продолжала их покупать. Потому что у меня не хватало каких-то разновидностей: карет, бричек, фаэтонов, почтовых карет, двуколок, догкартов[49], саней, портшезов… У меня есть выезд Шатобриана, которым он пользовался, когда был послом!
(АЖ) Коллекционировать табакерки – это роскошь. Но коллекционировать экипажи – это двойная роскошь, потому что для них нужны ангары и лошади.
(ДВ) Это тройная роскошь! Как только увлекаешься повозками, увлекаешься и лошадьми. А я открыла в себе безграничную любовь к лошадям. Тот мой сосед, месье Бретон, изменил мою жизнь. Я открыла для себя мир лошадей. И решила, что смогу делать, как он. У меня оказалось тридцать пять лошадей, и их всех нужно было кормить, выгуливать, покупать пастбища, строить конюшни. И я сказала себе: «Ладно, мы займемся кино». Наши пути пересеклись с одним каскадером. Он был прекрасным дрессировщиком лошадей. И он меня научил, как делать трюк, – а это совсем просто. Лошади ложатся во время съемок батальных сцен за кусочек сахара! Они не гибнут, им это нравится. И, чтобы задействовать повозки и коней, я начала участвовать в съемках исторических картин. Мы снимались в «Мании величия» Жерара Ури, в «Мольере» Арианы Мнушкиной, в «Пусть начнется праздник» Бертрана Тавернье. Помимо выполнения обязанностей директора галереи и эксперта я снималась на коне, верхом! И это было большое счастье. Длилось оно десять лет, мы снимались в превосходных фильмах, но потом мне надоело. Потому что мои повозки ломались – а это старинные вещи. Им здорово доставалось, они приходили в негодность, нужно было менять детали. Но у меня остался десяток лошадей на пенсии. Когда я прихожу к ним, они меня целуют и обнимают.