Людей начинаешь по-настоящему ценить лишь после их ухода из жизни. Внезапный уход Дмитрия Юрьевича - не только трагическое событие, коим является кончина любого человека. Но с его уходом в нашем мире образовалась какая-то зияющая пустота, какая-то черная дыра, заполнить или скрыть которую невозможно. Стало ясно, что для всех нас Дмитрий Юрьевич с его своеобразной манерой общения и философским взглядом на жизнь был своего рода точкой опоры, неподвижным ориентиром в этом зыбком и ускользающем из-под ног мире.
Человека нет, а жизнь идет дальше, равнодушно и размеренно. Но то добро, которое оставил по себе человек, остается с теми, кто остался на этой стороне земли. Память об ушедшем помогает нам жить.
Григорий Косач
ПАМЯТИ ДМИТРИЯ ЮРЬЕВИЧА АРАПОВА
Когда, где и как я познакомился с Дмитрием Юрьевичем?
Это случилось в 2002 г. (совсем недавно, всего-то девятнадцать лет назад!). Я еще работал в ИСАА, и только что вышла моя книга «Красный флаг над Ближним Востоком?» о том, как начиналось коммунистическое движение в арабском мире. Для меня это было важное событие - я писал о том, в чем состояла советская ближневосточная политика в 1920-е - 1930-е гг., мне было важно понять, кем были местные коммунисты и почему люди, думавшие о том, как решить проблемы своих этнических сообществ, начинали видеть в Москве свой идеал. Эти люди - националисты, страстно желавшие изменить жизнь своих народов, не менее страстно желали попасть в сеть, расставлявшуюся советскими ловцами человеческих душ. Когда же они (добровольно!) попадали в нее, то их превращали в политиканов, заставляли писать доносы, лгать и интриговать. И все это во имя «высшей цели» - «всемирного торжества коммунизма», не имевшей ничего общего с теми желаниями, которые были побудительным мотивом их стремления стать советскими союзниками (впрочем, изменилось ли положение сегодня?). Как же они были далеки от сюжетов «святой» востоковедной науки!
Был февраль - трудное время обессиления середины учебного года, когда тебе уже все равно, когда мрачно за окном и исчезли все надежды. Я шел по коридору, вдруг меня окликнули, назвав по имени и отчеству. Передо мной стоял улыбающийся незнакомый человек. Смуглое лицо (летний загар уже должен был исчезнуть!), почти кавказский профиль, неприглаженные седые волосы, неброская одежда (я не могу вспомнить Дмитрия Юрьевича одетого не в синюю джинсовую куртку). Он протянул руку и представился: «Дмитрий Юрьевич Арапов» (мы так никогда и не перешли на имена и на «ты»). В моей голове, все еще занятой прошедшим занятием, не возникло никаких мыслей. Я ждал объяснения, и оно последовало: «А нет ли у вас вашей книги о коммунистах. Я бы хотел с ней познакомиться».