– Наоборот, беременность выход. Он тогда на тебе женится.
– Да нет, чтобы не забеременеть – нужно просто подмыться мочой…
Они были уверены… А как по-другому?
Никто из них еще ни разу не был с мужчиной. Это была мечта, которую можно достать из тайника только ночью. Лежа в неудобной постели, укрывшись одеялом по плечи, боязливо изучая свое тело – рисовать картины долгих ласк. Придумывать слова, выверять шепот. Никто из них не пережил ничего подобного. Никто из них даже не предполагал, насколько это сладко. У всех, через время, это случилось. В спешке, в страхе, в боли. У всех были потные скользкие ладони, жадно трогающие грудь и тут же снимающие трусики. А потом что-то разрывающееся с треском внутри и вес с тонну сверху. И ужас от того, что идет кровь и непонятно, как дожить до менструации.
Не имея ни малейшего понятия, все наставляли, как себя вести.
– Главное, расслабься, а то ему будет больно.
– А еще лучше, не шевелись. Мужчины этого не любят. Лежи спокойно.
– Одень лифчик получше.
– Мужчины любят, когда им целуют соски.
– И не стони, если неприятно, будешь раздражать…
После дождя на земле лежали поломанные руки деревьев…
Летний день течет неторопливо,
Ситец неба ласточки стригут.
Для меня заботливая ива
Расстелила тень на берегу…
Б. Банифатов
С утра в воскресенье упала нежная жара. Густая и желтая, как тыквенный суп-пюре. Чуть линялая. С запахом поздней черной смородины. Августовская… У всех во рту было сладкое, как дыня, солнце.
Пляжный песок еще подогревался. Прохладный Днепр стоял на месте. У него не моргали глаза, и не двигалась тень. Розовые кувшинки на середине только вынырнули, поэтому были мокрыми и очень стеснительными. В воде плавали накрученные на бигуди облака. И маялись лодки с острыми носами. И весла досыпали по бокам.
В этот день не было ни тренировок, ни соревнований. Студенты, смешавшись, разлеглись на пляже. Спали, играли в волейбол, плавали за цветами. Те спешили нырнуть обратно. Многие играли в карты, навешивая друг другу погоны. Огромные оводы и слепни патрулировали берег.
Все разделись, и девушки стали восприниматься по-другому. Округлости, линии бедер, нежность полностью прикрытой груди… Парни видели их, как впервые. Русская, французская, украинская речь звучала одновременно. И только смех, молодой и беззаботный, звучал на одном, понятном всем языке.
Купальник Николь на фоне других – ситцевых и сатиновых – выглядел вызывающе. Он был по фигуре. Полностью обнажал пупок и стройнил ноги. На остальных резали глаза самостоятельные подгоны. Она даже не предполагала, что в советских магазинах мерить белье категорически нельзя. Ведь еще в далеких 50-х ее мама имела бикини, как у Брижит Бардо в фильме «И Бог создал женщину». А тут, словно намертво застряли в развитии.