.
Я абсолютно уверен, что отец Георгий помог многим физтехам в Жуковском и Долгопрудном всерьез пережить отношение к христианству и культуре, увидеть их неразрывную связь и испытать на себе их влияние. Это был глоток свежего воздуха для талантливых технарей, часто диковатых в гуманитарных сферах. Были и те, для кого это был поворотный момент. <…>[496]
Научный подход всегда был для студентов физтеха основным методом познания. Не все, кто слушал отца Георгия, попробовали теорию на практике. Однако те, которые осмелились проверить гипотезу экспериментом, убедились в повторяемости результата и, воплотив услышанное в своей жизни, стали христианами. Вот и меня на одном из жизненных холмов Георгий Петрович направил по этому Пути.
2 июля 2019 г.
Евгения Чигарёва
Об отце Георгии Чистякове
Об отце Георгии писать и легко и трудно. Легко, потому что сразу, тут же – как будто и не было 22 июня 2007 года – погружаешься в ту особую атмосферу, которая, как аура, окружала его: света и чистой, почти детской радости – и мир мгновенно становится иным, как будто в ненастный день солнышко выглянуло. Трудно, потому что невозможно передать словами ту особую доверительность, возникавшую у отца Георгия с каждым из многих-многих прихожан, которых он считал одной семьей.
Среди многочисленных талантов отца Георгия, о которых немало говорилось и писалось, может быть, самый редкостный – это дар общения, или попросту любви к людям. Поэтому, когда ставят, довольно часто, вопрос – почему он не стал ученым, преподавателем, общественным деятелем (а общественный темперамент у него был уникальный!), а выбрал священство, ответ может быть очень простым: он был прирожденный «пастырь добрый». Ведь тысячи людей вокруг него обращались к нему за советом, нуждались в его помощи, и с каждым он общался индивидуально, так что этому человеку казалось, что только с ним у него такие доверительные отношения. На самом деле так оно и было: отец Георгий нередко говорил, что его прихожане становятся его друзьями. Сколько же было этих друзей! Это стало ясно, когда его хоронили. У него было много духовных чад, но он не любил слово «духовный отец»: «Какой отец?! Духовный брат!». И это было очень трогательно и снимало всякие перегородки, которые невольно могут возникнуть между священником и прихожанином.
Я думаю, что именно в результате такого индивидуального общения получилось так, что у каждого, кто был связан с отцом Георгием, сложился свой его образ. Как будто человек, при жизни очень цельный, – сейчас существует отраженный во многих зеркалах, и если оказываешься под воздействием этого излучения, тебе становится легче жить, и ты сам становишься лучше.