Перед тем, как отдавать книгу в производство, я приехала к отцу Георгию в Иностранную библиотеку – в его просторный светлый кабинет с прекрасным видом из окна. Входя в эту «святая святых», я замирала от страха: как он воспримет мое самоуправство? Отец Георгий просмотрел всё, одобрил, а по поводу «своего предисловия» сказал: «Лучше я бы уже не написал». Еще бы! Это были фрагменты его прекрасных работ и, мне кажется, его сокровенные мысли – о внутренней эмиграции, о семейной памяти, об уходящей в прошлое настоящей русской интеллигенции… При этом отец Георгий велел снять ссылки, тем самым утвердив единство текста и свое авторство.
Через какое-то время у меня возникла идея новой книги, которую я назвала «На пути к вере». Я хотела соединить в ней материал мемуарный (глава 1: «О моем духовном становлении»; глава 2: «Мои духовные наставники») и музыковедческий, но ориентированный не на профессионалов, а на любителей музыки (размышления о взаимосвязи искусства, музыки и религии – глава 3: «Вера и творчество»; глава 4: «Музыка. Молчание. Тишина. Молитва»). Для меня эта книга была своего рода исповедью. Но я очень боялась приступать к этой работе, а потом долго не решалась отдать ее в печать: я спрашивала себя, имею ли я право рассуждать на нравственные, в какой-то мере даже богословские темы: ведь это же мой личный опыт, нужен ли он кому-то еще?
Снова я обратилась за советом к отцу Георгию. Просмотрев мои наброски и план, он одобрил материал и благословил меня на этот труд. Происходило это в том же его кабинете в Иностранной библиотеке. Помню, я, чтобы скорее добраться до библиотеки, взяла такси, водитель же совсем не знал Москвы и кружил вокруг набережной, а я, сидя в машине (и преодолевая ощущение кошмарного сна – что я никак не могу добраться до него) звонила отцу Георгию, который сокрушался, переживая за меня. И хотя я явно опаздывала и предлагала ему отменить или перенести встречу, он «передвинул» кого-то, кто должен был прийти после меня. Когда я, наконец, приехала, первые его слова были: «Сколько он взял с вас? 200 рублей? Ну, это еще ничего. Я боялся, что вы отдадите всё, что получили!» (Я задержалась, получая в кассе Гнесинского института какие-то оппонентские деньги.) Отец Георгий всегда думал и беспокоился о других, но не о себе.
В конце 2006 года отец Георгий предложил мне выступить на конференции, посвященной памяти отца Александра Меня. Мы решили, что это будет глава моей будущей книги: «Музыка. Молчание. Тишина. Молитва». Однако 13 января произошел трагический случай: отец Георгий сломал плечо. Он не смог присутствовать на конференции, которую сам организовал и подготовил, но в течение всего этого вечера его имя упоминалось выступавшими, и казалось, что он рядом с нами. И конечно, он получал подробную информацию о том, что происходит, по телефону.