– Харт…
– Послушай, Грейси. Я понимаю, что у всех есть секреты. И если разобраться, я хочу узнать твои не больше, чем ты хочешь узнать мои.
Как бы глупо это ни звучало, но меня беспокоит, что у Харта тоже есть свои тайны. Нечто, что он скрывает от меня, потому что раньше такого не было. В те времена, когда мы были Харт, Элора и Грей. Или Грей, Элора и Харт. В те времена мы все рассказывали друг другу.
Теперь, когда мы всего лишь Грей и Харт… Харт и Грей… многое изменилось. Все эти секреты, словно жидкая грязь, заполняющая пустое пространство в форме Элоры между нами.
Харт хочет взять меня за руку, но я ее отдергиваю. Он смотрит на меня и опять вздыхает.
– Послушай, если ты что-нибудь узнаешь… что-то, что и мне надо знать… я рассчитываю, что ты мне сообщишь. Хорошо? Что бы это ни было.
– Да, – киваю я. – Обязательно.
Вряд ли я смогу сдержать это обещание. Пока у меня одни только вопросы.
Минуту я смотрю ему вслед, а когда отворачиваюсь, то замечаю какое-то движение, мимолетный образ светлых волос, исчезающих за углом соседнего дома.
Ева. Она опять шпионила. Я думаю, не окликнуть ли ее, но сегодня мне этого не хочется.
Войдя в дом, я нащупываю в заднем кармане промокшую поздравительную открытку Харта, но не могу заставить себя открыть ее. Он ведь сказал, что мой день рождения закончился.
Я прячу открытку в ящик с бельем, а потом достаю из кармана кольцо Элоры и надеваю его на палец.
– С днем рождения нас, – шепчу я.
Но в ответ слышу лишь перезвон китайских колокольчиков.
* * *
Я слышу звук взводимого курка рядом с моей головой. Кругом какофония: дождь, ветер и глухие удары моего сердца. Но этот металлический звук раздается громче, чем все остальные. Это как щелканье электрического выключателя. ЩЕЛК. И все гаснет во мраке.
Этот образ взводимого курка возникает на следующий день рано утром.
Скорее не образ, а звук.
Щелк.
Я уже наполовину оделась, и этот звук так отчетлив, так реален, что я оглядываюсь через плечо. Просто, чтобы удостовериться.
Голова гудит после вчерашнего. Две бутылки пива – это на две бутылки больше, чем я привыкла. Я больше не могу оставаться в постели и пялиться в потолок.
Лапочка договорилась с Бернадеттой, чтобы она присмотрела за магазином утром, чтобы мы смогли съездить вверх по реке в Кинтер. Я думаю, что она будет готова не раньше, чем через час.
Мне бы сейчас не помешала хорошая долгая пробежка, чтобы избавиться от окостенения ноющих мышц и прочистить голову, но здесь негде бегать. Придется довольствоваться прогулкой.
Я проглатываю таблетку тайленола и выхожу на улицу. Сахарок скулит и следует за мной по пятам, его, наверное, нужно выгулить. Я слышу, как наверху ходит Лапочка, и надеюсь, что очень скоро она выведет собаку на улицу.