— Армия не должна заниматься внутренней безопасностью, — усмехнулся вместо этого вслух. — Я привёз из похода претора, то есть главу моей полиции. Да-да, Клавдий из Магдалены. Сходи к нему, прямо сегодня вечером, объясни ситуацию. Твоих девочек и стражей, могут перекупить злые и завистливые люди. Девочки — существа слабые и по природе болтливые, а воины это наёмники, они продают себя и априори ненадёжны. Тут нужно создавать оперчасть… Или как это называется. А это уже уровень контрразведки, вояки не потянут.
Своим делом, любым, должны заниматься профессионалы. Солдаты — скакать, стрелять и воевать. А полиция — искать преступников и предотвращать преступления. Оперативная работа, сеть стукачей, тайный пригляд за нужными личностями, выявление нестыковок и девиаций поведения ключевых персон на политическом поле графства… Ну, ты понимаешь куда я клоню.
— Рома, ты такой забавный. — Она прижалась ко мне плечом. — Такой юный, а так рассуждаешь. Да и все сказанные тобой слова ТУТ воспринимаются… — Она захихикала, но я видел, это нервное. Анабель все мои шаги всецело одобряет.
— … В общем, он спец — пусть думает, как это сделать, — закончил я. — И он же пусть подбирает охрану.
— Поняла. Девиаций поведения… А ты знаешь умные слова. Рома! Я имею в виду тебя как Рому. — Она рассмеялась.
— Ну, у меня вообще-то гуманитарная вышка. — Я чуть не обиделся. Зря она так.
— Извини. Анабель поняла, что перегнула с насмешками. — Я просто серьёзных научных слов вечность не слышала. Я ж на два года дольше тебя здесь. Да и ты появился и тут же свалил, бросив меня, нежную и ранимую, среди этих грубых мужланов. — Тычок локтем в рёбра.
— Ещё услышишь умные слова. — Из моей груди вырвался тяжёлый вздох. — И не только от меня. Впрочем, очень большая вероятность, что и я вместе с тобой их услышу, и совершенно не от местных, которых мы им научим.
Она поняла, напряглась.
— Кого-то встретил ещё? — Её глаза загорелись тревожным огнём. — Кого?
— Немца. — Решил не юлить, сказать как есть. — Солдата вермахта. Пришлось его убить — он был главой одного из отрядов разбойников, без вариантов.
— У-у-у-у… — Лобик лекарки смешно нахмурился, но она была на самом деле разочарована. А ещё её не коробило слово «вермахт». Бельгийцы в нём не видят никакого негатива. Немцы — это свои парни. А что огребли в ВМВ — бывает. Война такая штука, что там постоянно кто-то огребает, у них опыта постоянных войн два последних тысячелетия.
И вообще, в ВМВ немцы только одно плохо делали — евреев убивали. Всё остальное фигня. Я уже писал про забой скота, не буду повторяться. Убийство скотины, животных, не может считаться предосудительным. В отличие от евреев. Так что солдат вермахта для неё как раз свой парень, в отличие от меня, совершенно чуждого ментально. А я, такой плохой, своего парня грохнул.