Ямадзаки собрался с силами и приподнялся. Все тело болело. На четвереньках, вздрагивая и кособочась, он пополз к выходу. Всего несколько часов назад он был сильным и здоровым молодым человеком, а теперь стал инвалидом. Конец схватки принес блаженное оцепенение. Он механически переставлял конечности, строго следуя прямому пути спасения. Он аккуратно доберется до ворот и, вывалившись на улицу, позовет на помощь.
Он надавил на дверь оранжереи, та с легкостью поддалась, выпуская его из тяжелой влажной атмосферы парника, на свежий воздух.
Детектив упал прямо на пороге, лишь наполовину выбравшись наружу. Последнее, что он увидел, отметины, которые проел сок странных ягод. По его онемевшей руке тянулись глубокие борозды, будто проеденные червями.
«Как на дедушкиных вишнях», — подумал он и устало умер. Его труп помешал двери закрыться.
дзю
Ягодный сок ошпарил и Мамору.
Хорошо, что он самостоятельно спроектировал свое убежище. Простая с виду оранжерея имела защиту, подходящую биологической лаборатории. Если миазмы, которыми наполнены ягоды, вырвутся наружу, то погибнут все в ближайшем квартале.
Он не переживал за людей. Просто не хотел, чтобы даже из-за смерти хоть кто-либо проник в тайну его жизни. Спрятать следы странной химии должны были мощные фильтры.
Умирать было не страшно. Картины неосторожного обращения с добычей, которые он рисовал в своем воображении, были гораздо более пугающими. Он представлял, будто каждая клеточка его тела сварится заживо. Или, что легочные альвеолы превратятся в паучьи яйца, из которых полезут многоногие твари. Сок фиолетовых ягод он представлял себе концентрированной кислотой, которую ему придется пить с каждым вдохом.
Умирать, как оказалось, было гораздо спокойнее.
Господин Мамору попытался сделать глубокий вдох.
Может ему удастся войти в состояние транса?
Вдох разбился на два судорожных глотка воздуха.
И перенестись в Сад.
Вдох, и из-за боли в диафрагме он отвлекся.
Чтобы пересечь границу миров, достаточно сделать небольшой шаг.
Вдох захлебнулся в крови, натекшей в горло.
Пусть и через миллионы световых лет пространства.
Вдох…
Господин Мамору чувствовал, как выходит из себя, теряет оковы глупого тела. Его плоть отслаивалась, как загрубевшая кора с умирающего дерева.
Он так и не смог постичь законов другого мира, но если он существовал там физически не полностью, то может, и смерть не будет окончательной для его духа.
Надежда стала тем камушком, о который он споткнулся на границе миров.
Он падал в космическое пространство, но здесь не было материи, способной передать его крик. Космос был нем. Но не мертв. Черная богиня кружилась вокруг него в танце, и сотни алчущих ртов раскрывались на поверхности ее изъязвленного тела. Мамору ошибся в каждом шаге своей жизни. Особенно в последнем, полагая, что умирать будет спокойно.