Ох! Велик в нашем народе страх перед ограблением. Испокон веков, все русские жилища, по большей части, напоминали собою крепости. Начиная от княжеских дворов и кончая дворянскими усадьбами. Мелкопоместные дворяне, имеющие всего-то десяток душ, и те, держали их при себе, дабы отразить нападение разбойников. Даже Христос не спасал от воров — в отличие от Европы, Православные церкви, имеющие на окнах крепкие решетки, даже в городах запирались вечером на ключ. А уж что говорить о сельских церквах!
Бесплатная раздача квартир горожанам стократно увеличила страх за свой маленькое, но все-таки свое, имущество, свой мирок, созданный собственными руками. К тому же непомерная жадность, невосприятие, а, порою и просто отсутствие, необходимых сервисов в Советской Стране, привели к тому, что квартира стала сосредоточением всего того, чем жил человек. Она служила, и спальней, и кухней, и банком, и ломбардом, и складом, поскольку в ней, и жили, и готовили, и прятали деньги, и хранили зимние вещи, а также собирали все нужное и ненужное имущество, в условиях тотального дефицита, как говорится — на всякий случай.
Иринка быстро освоилась в незнакомой квартире, которая была по тем временам «богатой» — обставленная, хоть и советской, но гарнитурной мебелью. На кухне имелся надплитный фильтр, который правда не был подключен к вентиляции, но… он был! А это считалось большим шиком. Ведь у большинства семей стиральной машинки-то не было. Да, удивительно, как быстро бытовая техника, с гибелью СССР, вошла в нашу жизнь и стала совершенно обыденным явлением. У всех теперь есть и фильтр, и чайник, и стиральная машинка, и свчуха и много-много разных бытовых устройств. Ну есть — и есть! Чего такого! Никого не удивляет.
Иринка восхищалась увиденным и уверяла, что на такой кухне готовить одно удовольствие, поэтому с головой ушла в кулинарию. Вообще, она не находила упоения в готовке, считая это, как считало большинство разумных советских женщин, лишенных, и общественного питания, и полуфабрикатов, потерянным временем и бессмысленным трудом. Но в этой квартире, она ни с того ни с сего разошлась. Изобретала какие-то супчики и салатики-винегретики из того скудного набора продуктов, которые продавались в конце 80-х годов в московских магазинах, и я скажу — делала это достаточно успешно.
И вот как-то раз я пришел в то время, когда она готовила свой очередной кулинарный шедевр. Я позвонил в дверь, она оставив все на плите, побежала открывать дверь и…
…что на нее нашло — кинулась ко мне на шею, не дав даже войти в квартиру. Я чувствовал через тонкий халатик тепло ее любимого тела и никак не хотел расцеплять руки. Мы целовались и целовались, забыв обо всем на свете и уж тем более о двери. За это время она, резко распахнутая Ириной, незаметно остановилась в движении, а потом, увлекаемая ветром, дующим, через открытое кухонное окно, стала закрываться. Мы, очнулись только тогда, когда она с шумом захлопнулась.