Только оказавшись за пределами этой стадии развития, суфий сможет передать другим кое-что из тайн пути. Если он попытается сделать это раньше, «птица улетит».
В этом вопросе также необходимо поддерживать хрупкое равновесие между диаметрально противоположными вещами, иначе все усилия могут оказаться напрасными. Руми отмечает, что сеть, которой является ваш ум, не очень прочна. Ее необходимо приспособить так, чтобы она могла удержать добычу. Если сеть порвется, от нее не будет пользы. Сеть может разорваться и от слишком большой любви, и от слишком большого противодействия, «не практикуй ни того, ни другого».
С пробуждением в человеке внутренней жизни начинают работать пять внутренних чувств. Неосязаемая пища, о которой говорит Руми, начинает проявлять свои питательные свойства. Внутренние чувства в некотором смысле напоминают физические, но не больше, «чем медь напоминает золото».
Так как разные люди обладают разными способностями, суфии на этой стадии в некоторых отношениях являются уже развитыми, а в некоторых – нет. Для определенных внутренних способностей и особых качеств характерно гармоничное и параллельное развитие. При этом человек может быть подвержен перемене настроений, но это не такие изменчивые эмоциональные состояния, которые испытывают неразвитые люди. Настроение в данном случае становится частью реальной личности, а на смену грубым обычным эмоциям приходит чередование и взаимодействие эмоций высшего порядка, причем низшие эмоции считаются всего лишь их отражением.
Суфийская концепция мудрости и невежества теперь изменяется. Руми формулирует ее таким образом: «Если бы человек стал мудрецом и полностью избавился от невежества, эта мудрость разрушила бы его. Следовательно, невежество похвально, ибо оно обеспечивает непрерывное существование. Чередуясь с мудростью, невежество с ней сотрудничает, подобно тому, как день и ночь дополняют друг друга».
Совместная работа противоположностей – еще одна важная тема в суфизме. Когда внешне противоположные вещи примиряются, личность становится не только совершенной, но и выходит за рамки знакомых нам человеческих возможностей. Приблизительно это состояние можно описать, сказав, что человек становится безмерно могущественным. Что именно это означает и как это происходит, можно узнать только из личного опыта – обычные слова здесь бессильны. Говоря в другом месте о книгах, Руми напоминает нам: «Книга суфиев – это не чернота букв, а белизна чистого сердца».
Теперь суфий приобретает особую проницательность, которая отождествляется с развитием безошибочной интуиции. Он начинает настолько чувствовать знание, что способен, например, при чтении книги отличать истину от вымысла, реальный замысел автора от других элементов. Подобная способность представляет угрозу прежде всего для имитаторов, называющих себя суфиями, так как настоящий суфий видит их насквозь. Чувство равновесия суфия подсказывает ему, в какой степени подражатель может быть полезен для суфизма. Руми затрагивает функцию имитаторов в «Маснави», и это учение неуклонно передается суфийскими учителями, когда они обнаруживают, что ученик достиг соответствующей стадии: «Подражатель подобен каналу. Сам он не пьет, но может напоить жаждущего».