– «Тянем-потянем, вытащить не можем», – шутка вышла так себе.
Они оба старательно делали вид, что все в относительном порядке. Но высвободить Тину хоть еще ненамного не получилось – она застряла на полпути.
– Решил на детские сказки перейти? – Тина делала вид, что ей весело, но по ней было заметно, что она тоже устала.
– Я помню, в одной еще был персонаж Тяни-Толкай – зверь о двух головах, – охотно откликнулся Даня.
– А ты начитанный, – улыбнулась Тина. – Это с тобой Оля занималась?
– Мама, – серьезно ответил Даня. – И старшие сестры.
Тина выдавила кривую усмешку. Даня вдруг осознал, что она готова сдаться, что Тина уже не верит в спасение – сил ни у кого из них не осталось.
– Прости, что вела себя как стерва, – неожиданно произнесла она. – Я была неправа.
Даня закашлялся: дело плохо, раз Тина просит прощения.
– Даже не думай, что отделаешься словами, – отрезал он. – Тебе придется мой рюкзак до станции нести – только так сочтемся.
– О’кей, – кивнула она. – Если останусь жива, то обязательно.
– Придется остаться, – Даня продумывал план действий, не забывая тащить Тину. – И ты, кстати, тоже извини, что я вел себя как говнюк.
– Принято, – согласилась она.
– Давай еще рывок, – предупредил он. – Приготовься.
– Даня, я больше не могу, – эти слова наконец прозвучали.
– Сможешь, – он старался не смотреть ей в лицо. – Если я брошу тянуть, тебя скоро засосет обратно.
– Я не удержу палку.
Тина не преувеличивала – она находилась на последнем издыхании. Даня выдернул из джинсов ремень.
– Повяжи на себя.
Руки у Тины так сильно тряслись, что она еле попала застежкой в отверстие. Даня приблизился к ней, насколько было возможно, и взялся за свободный конец ремня. Его длины еле хватало, чтобы Даня обмотал его вокруг запястья.
– Поехали! – он резко рванул ремень, вложив в это усилие всего себя без остатка.
Казалось, мышцы разорвутся в клочья, Данины ноги опасно скользили к вязкой жиже, а лоб раскалывался от боли. Даня выматерился сквозь зубы и дернул еще раз. Наконец, болотце смачно отрыгнуло Тину, и они повалились на землю.
– Вытащили репку, – от напряжения Даню разобрал смех.
Он пытался подняться, но не мог – с Даней случилась настоящая истерика. Он хохотал без остановки, рядом хихикала Тина, вторя ему. Он смотрел на нее, видел ее перепачканное лицо, грязные волосы и одежду, и веселье все больше разбирало Даню.
– Не жизнь, а сплошной шоколад, – произнес он через силу.
– Прекращай, – простонала Тина. – Я уже не могу ржать.
– Тина свалилась в тину, – продолжал Даня. – А лучше бы в паутину.
Тина перевернулась, встала на четвереньки и поползла прочь.