«Прощальный белых поцелуев след во мне – Ты не вернешься.»
Тина тоже встала и взяла Эльзу за руки, они закружились.
«А о тебе еще никто не пел – Ты не вернешься.»
(Ночные снайперы «Звучи!»)
Они действовали на удивление слаженно, предугадывая движения друг друга. Тина взяла на себя роль парня – в джинсах это было естественно. Эльза закрыла глаза. Наверное, представляла кого-то на месте Тины.
– Знаешь, обидно, – сказала Эльза, когда танец закончился. – Я же столько лет была на строгой диете. Ни острого, ни жирного, ни сладкого, ни копченого, ни соленого. Ничего нельзя из нормальной пищи. Шоколад – и тот нельзя! От физры освобождение, из-за танцев с матерью вечно сралась. Столько лет – и все зря.
Она вновь взялась за лопату и с ожесточением принялась копать.
– Делаешь все, как надо, по правилам. Вечно под контролем родителей. Шаг вправо, шаг влево – попытка к бегству. Даже не затягивалась, когда курила, один вид делала. А потом все летит в тартарары. Ну почему?!
– Тысячи людей живут своей скучной никчемушной жизнью, – продолжала Эльза. – Да какое тысячи… Миллионы! Ноют, что им нечем заняться, что их никто не ценит. А за что ценить-то? За то, что выбрали себе такое серое существование?!
Тина молчала. Подруге было необходимо выговориться.
– Действительность им не нравится, – ворчала Эльза. – Взяли бы да изменили. Просто ни на что не способны, вот потому все болтовней и заканчивается. А я бы…
Она оборвала себя.
– А я уже ничего, – почти спокойно закончила Эльза. – Отлеталась.
Она была уже по пояс в яме. Тина даже не поняла, как у Эльзы получилось так быстро копать могилу.
– Вот скоро и ты со мной будешь, – сказала Эльза все так же буднично. – Потому что ты уже на границе, никак уйти не можешь.
– Не выдумывай, – оспорила Тина. – Я собираюсь жить.
– Так живи! – Эльза отшвырнула лопату. – Живи! Влюбляйся, гуляй, делай все то, о чем мы мечтали. О чем ты мечтала. У меня не получилось, так ты сделай! Хватит уже жить воспоминаниями. Пойми, ты меня держишь. И Сашку своего тоже держишь. Отпусти ты нас, наконец!
Тина спрыгнула к ней и обняла. Эльза громко рыдала, вздрагивая всем телом. Снег осыпал их, собираясь холмиками на голове и плечах, застревая в волосах и не тая.
– Живи, – попросила Эльза. – Иначе эта могила станет твоей.
Глава восемнадцатая. Тук-тук
Нина проснулась – сильно затекла рука, ка которой лежала голова. Нина пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и тут же очнулась: ведь она дежурит! Вскочила, как чумовая, и первое мгновение не могла понять: где все?! Затем вспомнила: сначала Даня пошел провожать свою ненаглядную Олю до туалета, после проснулась Тина и потянулась туда же. Ага, и Кости нет, один Никита дрыхнет. Значит, Костя встал, когда сама Нина уже отрубилась. Будет теперь над ней подшучивать.