Корво спустил курок. Ружье щелкнуло вхолостую.
Дуло автомата Валета повернулось в нужную сторону.
— Они окружили нас, владыка, — эти выродки. Вот, вижу, залег один. Думает, я не замечу… Но ты же знаешь, как я их, ублюдков, замечаю, Корво?
Корво схватился за затвор, но механизм винтовки, что веками служила его роду, безнадежно заклинил.
На аппарель взлетела хищная тень. Это Рим, вооруженный двумя серповидными клинками, набросился на стрелка. Валет успел выпустить несколько пуль «в молоко», затем он и Рим упали, покатились вниз по аппарели. Корво, хромая, бросился к ним.
На секунду он опешил: кто из двух косматых, бородатых, одетых в окровавленное тряпье воинов Рим, а кто — Валет? Взмахнул винтовкой, ударил прикладом раз, ударил другой… Оружие разразилось адским грохотом, из дула вырвался полуметровый язык пламени. Что-то пропело, опалив висок; и уха — как не бывало. Хорошо, Аннетка подоспела, иначе оглушенный Корво так и рухнул бы без чувств.
— Чего бить-то? Зачем стрелять? — Рим отбросил Валета и поднялся. — Мертв он, владыка! Успокоился…
Наконец они попали внутрь корабля. Надежная бортовая система, основанная на плазменных процессорах, заключенных в вакуумное ядро, очнулась после долгой летаргии. Приглашая, открыла перед Корво и его людьми все двери. Она привела их ко мне…
Этот отсек был для них такой же «лавкой чудес», как и весь корабль. Только здесь они увидели то, что заставило их, не сговариваясь, опуститься на колени.
— Боги человеческие… — прошептала Аннетка.
— Но ведь… но ведь они же — не люди! — изумился Корво.
Двумя рядами вдоль переборок стояли полупрозрачные капсулы, обвитые паутиной кабелей. Сквозь муть стекла Корво увидел скрюченные тела существ, которые не могли родиться в их мире.
Конечно, они не могли быть людьми.
Я, подполковник ВВС Евразийского альянса Александр Цейс, очнувшись от затянувшегося криогенного сна, смог наконец открыть глаза. Моя нервная система все еще была «завязана» на бортовой компьютер шаттла. «Плазма» гнала через меня поток микроразрядов, выполняя программу экстренного пробуждения. Не перестаю удивляться: прошло столько лет, а она сработала, как полагалось! Или мне попросту невероятно повезло…
Я сразу сообразил, что произошло непредвиденное. Что я не на борту «Ноя», который должен был транспортировать меня — замороженного, мертвого — к самому Эпсилону. Что я почему-то еще нахожусь на безымянном шаттле, предназначенном для перевозки криогенных капсул к точке Лагранжа, в которой дрейфовал «Ной».
Передо мной — полуслепым, беспомощным после «смерти» в анабиозе — застыли трое созданий, место которым определенно было не на этой планете.