Объяснение это не очень удовлетворило Кольку, тем более что после второго прихода Калачёва такое произошло!
Седьмого ноября Елена Викторовна была какой-то странной: то весело шутила, то нервничала, волновалась. Несколько раз подходила к репродуктору, проверяла настройку.
Колька тоже заволновался: не заболела ли мама? И вдруг из чёрной тарелки раздался знакомый голос: «Говорит Москва…» И Колька услышал, что сегодня в Москве был военный парад, несмотря на то, что фашисты несколько дней назад хвастались: «Москва — капут». Вот это была новость так новость!
Но кто же сделал так, чтобы во всех домах заговорило радио? Не Калачёв ли? И куда уходила мама накануне Октябрьских праздников несколько дней подряд?
Но мама тогда ничего не сказала Коле. Только теперь доверилась сыну…
Колька отыскал в толпе Сергея, тихо позвал:
— Серый! Пойди сюда, дело есть.
Ого, как встрепенётся Серёга, когда услышит, зачем понадобился Матрёнину и его матери!
Но Серёга нарочито не торопился. Такие уж сложились у них отношения. Серёга — высокий, крутоплечий — по всему виду вожак. А Колька, хотя и близкий друг, всегда как бы на подхвате.
Вот если б не Колька Серёгу, а Серёга позвал бы Кольку, тогда шевелись, Матрёнин!
Вавилов выслушал Кольку спокойно. Только зубы сжал да глаза чуть прищурил.
— Всё понятно, Колян. Рви за мной! — сказал и повёл за собой.
Максима Степановича Серёга узнал не сразу. Борода лопатой, латаный чёрный полушубок, серые валенки, обшитые кожей. И только когда все трое вошли в дом и бородач снял шапку и открыл высокий, прочерченный гармошкой морщин лоб, он стал прежним дядей Максимом.
— Спасибо, что предупредили, — тихо сказал он. — Спасибо!
— Возьмите нас с собой! — выдохнул Серёга.
Калачёв прищурился и неожиданно спросил:
— Сколько солдат прибыло в город?
Серёга растерянно глянул на Кольку, пожал плечами:
— Много.
— А машин сколько? — Калачёв улыбнулся. — Нет, не возьму! Не годишься ты в разведчики, парень.
— Восемнадцать грузовиков на Ленинской улице! — отчеканил Коля.
— Считал?
— Ага… Загадал, когда к вам шёл. Если чётное число, значит, встретим вас. Я вообще… Я часто загадываю — то колья в палисаднике, то трубы на крышах считаю: чёт-нечет…
Коля опустил пушистые ресницы, щёки от волнения горели.
«С виду впрямь красна девица, — подумал Калачёв. — Как его ребята дразнят? Крашеные Губы? Точно, будто вишни только что ел».
Калачёв встал.
— Не обижайтесь. Взять вас с собой не могу. На то есть причины. Но обещаю, что дело вам подыщем.
Серёга ещё не оправился от конфуза, пробурчал:
— Паразит староста уже постарался: завтра вызывают в управу. Наверняка на какую-нибудь работу пошлют.