.
В Египте эпохи Птолемеев существовала противоположная установка: королевской семье было предписано заключать браки между братьями и сестрами и обзаводиться потомством. Подобная практика была, вероятно, довольно широко распространена среди населения в целом. Латеральная эндогамия обеспечивает сохранение королевской крови и позволяет распределять имущество внутри семьи или клана (Goody, 1990).
Если рассматривать это с психосоциальной точки зрения, то становится очевидно, что латеральное табу и противоположное ему разрешение на вступление в подобную связь могут служить одной и той же цели – они делают мир более безопасным (Parsons, 1969). «Запретный» брат у тробрианцев предлагает поддержку и берет на себя ответственность за свою сестру; браки между родными или двоюродными братьями и сестрами обеспечивает такую же безопасность. Межпоколенческие браки не будут выполнять эту функцию, потому что мать или отец умирает. Распространенность инцеста между отцом и дочерью в некоторых общинах имеет целью заботу об отце в старости, но не служит развитию сообщества так, как латеральные запреты.
Если обратиться на этот раз не к поэтам и романистам, а к кинематографу, то важность братства замечательно показана в фильме Висконти «Рокко и его братья» (1960) (глава 1). В образе Рокко воплощаются последствия тотальной миграции.
«Рокко и его братья» «антропоморфизируют» (термин Висконти) точку перехода от общества, построенного на известных социальных кодексах, к такому, в котором ключевые правила общества или самой культуры индивидуализированы. Застрявшие между старым и новым, главные герои и сама история мелодраматичны, драматизм их положения в том, что они являются мигрантами на социальном уровне и истериками – на личном. Но мелодрама приводит к трагическим последствиям именно потому, что актеры стоят рядом с пропастью, которая разделяет невозможное прошлое и нежелательное будущее.
Прибытие семьи Паронди на центральный вокзал Милана чревато трагедией, особой трагедией, которая воплощает общую историческую трагедию, вызванную катастрофическими изменениями. Поезд остановился в Мекке прогресса, но для Паронди там ничего нет. Мало того, что они оставили свое прошлое, их прошлое оставило их. Винченцо, старший сын, которому следовало взять ответственность за вырванную из привычной среды, оставшуюся без отца семью, не приходит на вокзал, чтобы встретить их. Но, когда они находят его, столкновение прошлого и будущего приводит к осознанию, что для большинства Паронди есть только неприемлемое настоящее. Настоящее время показывает им их место – они маргиналы и будут жить в подвале, пока их не выселят: Милан не любит наблюдать взлеты и падения, поэтому, если их выгонят на улицу, они будут переселены